lorenzo ^{лорензо
сент-джон} st. john

michael malarkey

дата рождения: 21 июня 1876, 137 лет [выглядит на 27] место рождения и проживания: англия, в настоящий момент — мистик фоллс раса: вампир

семейное положение, ориентация: не женат, безответно влюблён, гетеро занятость: безработный

артефакты:   кольцо, защищающее от солнца

характеристика

“there was no 'us' in my choice. i choose you. i'm here because of you”

родственники:
- далтон сент-джон — дядя по отцовской линии [мёртв]
- александрия сент-джон — дальняя кузина по отцовской линии
- вирджиния сент-джон — дальняя кузина по отцовской линии
- иветт сент-джон — дальняя кузина по отцовской линии

- родился в 1876 году в семье основателя секретной организации, именуемой «арсенал».

- в четыре года был отдан в работный дом.

- в четырнадцать оказался на улице.

- в двадцать семь серьёзно заболел туберкулёзом, однако, живя в нищих и грязных трущобах, не мог даже подумать о том, чтобы позволить себе такую необходимую квалифицированную помощь. однако уже на пороге его собственной смерти судьба внезапно подарила ему, пожалуй, самую удивительную встречу из всех, какие только могли бы вообще произойти. самая прекрасная из всех когда-либо живших на земле женщина — Лилиан Сальваторе — совершенно внезапно не только оказалась тогда в нужном месте и в нужный час, но и отчего-то всё же не прошла мимо лежавшего на земле, громко кашлявшего — и ничем более не примечательно — мужчины. она подарила ему возможность взойти на корабль — даже несмотря на то, что его собственный билет был разорван. она подарила ему жизнь — даже после того, как его организм больше не мог уже сопротивляться болезни. она подарила ему смысл этой самой жизни — внезапно озарив ту самой волшебной и незабываемой улыбкой. а затем просто исчезла.

- многолетние  — и, увы, абсолютно безуспешные — поиски привели в конце концов лорензо в одну из самых активных зон боевых действий во время второй мировой войны в европе. столько раненых и наивных — прямо как он сам когда-то — солдат, способных в один миг поверить в чудо и ангела. столько потенциальных игрушек в руках этой женщины. однако обойдя тогда десятки госпиталей с ранеными он так и не нашёл даже её следов.

- его же самого в один далеко не самый прекрасный момент внезапно нашёл доктор уитмор. жестокий и амбициозный учёный, сильно заинтересовавшийся возможностью экспериментировать над внезапно встреченным им вампиром. так что вскоре лорензо был уже отравлен, помещён в гроб и переправлен таким образом обратно в сша, чтобы на долгие десятилетия стать безымянным образцом для исследований в тайном научном обществе под названием «августин».

- в 1953 его товарищем по несчастью, занявшим соседнюю камеру, стал некий деймон сальваторе. и что-то в нём сразу же привлекло внимание энзо. может быть, то, что тот был на самом деле сыном любви всей его жизни? если бы только сам энзо мог тогда вообще об этом знать. всё могло бы сложиться совсем по-другому.

- были ли у лорензо всё это время мечты? одна и очень много лет. снова взглянуть в те самые глаза. но разве можно рассказывать кому-нибудь о своих самых сокровенных мечтах вслух? не то чтобы он был вообще суеверен, но когда у твоей мечты и так практически нет никаких шансов на то, чтобы сбыться, лучше всё же так сильно не рисковать. рисковать можно чужими жизнями. можно даже своей, если уж очень хочется. но не тем, что до такой степени дорого. и потому он рассказывал деймону о вымышленных. даже о своей вымышленной псевдовлюблённости в одну из сотрудниц августинского общества: ну почему бы, в самом деле, и не приукрасить и не добавить хотя бы в собственном рассказе красок в свою такую серую — с исчезновением из неё Лилиан — жизнь?

- поводов мстить деймону, когда внезапно предоставилась такая возможность, у знзо явно была масса. например, тот ушёл, не оборачиваясь, оставив лучшего друга на верную смерть, когда начался пожар на вечере, устроенном «августином», а ведь это только благодаря энзо он и смог выбраться тогда из клетки: тот целый год отдавал ему практически всю свою и без того небольшую порцию крови. а ещё всё прямо указывало на то, что это именно деймон убил мэгги, ту выдуманную когда-то псевдолюбовь. хм, так что же такого придумать? от чьей бы потери заставить его пострадать? может быть, как раз таки «лучшего друга»? да, вот она, та самая игра собственной жизнью. когда стефана, что так старался быть хорошим вампиром и даже белки в лесу не обидеть, заставили теперь убить лучшего друга своего брата, оставив внезапно кусок плоти — нет, не сердце, а всего лишь обычный окровавленный кусок мяса, ведь само сердце так давно и безоговорочно было в единоличной власти матери стефана, — в его руке. что ж, чего только не сделаешь, чтоб иметь возможность лично посмотреть на выражение глаз обоих братьев, когда вскроется правда. у каждого свои развлечения.

- после смерти энзо оказался на той стороне, но очень быстро — если не считать время, потраченное на пару шалостей вроде попытки утопить елену в ванной, — оттуда вернулся. что поделать, умирать окончательно пока что не входило в его планы.

Пост двухгодичной давности с другого форума

[indent] Он помнил, что случилось со всеми теми людьми на корабле, он всю жизнь — как минимум, вампирскую — считал эту женщину самым жестоким и опасным созданием в целой Вселенной; когда она протянула к нему руку, он был уверен, что это прикосновение принесёт ему смерть, что самый опасный яд притаился на кончиках её пальцев, и всё же он не мог даже просто отшатнуться, не то что попытаться от неё отойти, нет, в самый последний миг перед касанием он лишь мысленно прощался со своей жизнью и благодарил этот мир за то, что смерть ему принесло не только самое жестокое создание в мире, но и самое прекрасное — а далеко не каждому так везёт, так что он, можно сказать, счастливчик. Мир должен был вот-вот посыпаться осколками. Но Лорензо не почувствовал ничего, кроме прикосновения мягких и нежных пальцев к своей щеке.
[indent] Что, эта женщина счастлива? Господи, чем же? Тем, что сможет теперь сыграть с ним очередной тур игры? Неужели игра с ним настолько понравилась ей, что она даже запомнила её на целое столетие? И она помнит его имя. Что ж, это определённо стоит того, чтобы продолжить играть.
[indent] Хоть это и напоминало больше всего на свете фразы злодеев из фильмов: «Я убью тебя, а затем воскрешу, чтобы убить тебя снова». Пусть так. Всё равно ничего прекраснее с ним в жизни никогда не произойдёт.
[indent] И, кажется, в этой игре намечались всё более интересные повороты. Избавиться от слишком фривольного мужчины? Нет, определённо, её речь была сейчас как будто даже из другого столетия. Вот только и сам Лорензо не смог бы сейчас ответить, в каком он вообще времени, на какой земле и жив или мёртв: увидеть эту женщину так близко — слишком нереальное событие, чтобы реальность вообще могла продолжать существовать, а не рассыпалась бы безвольно в прах и отступила. И вопреки всем доводам рассудка, который лишь робко попробовал подать голос и тут же заткнулся, понимая, что ему здесь не место, не тогда, когда его обладатель только что столкнулся со своей воплощённой мечтой, Энзо отлично знал, что поможет этой женщине. Знал, что просто не сможет ей отказать. Даже если бы она просила его сейчас помочь избавиться уже от его собственного тела, он бы сам вырыл себе могилу и сам в неё лёг. Вот только если он это сделает, он уже не получит ответы — он уже сразу же станет ей не нужен. А у него оставалось ещё слишком уж много вопросов.
[indent] — Если хочешь, чтобы я играл в твои игры — сначала расскажи мне их правила, — сколько сил Лорензо собрал, чтобы произнести сейчас эту фразу как можно более твёрдо: этой женщине совсем не обязательно знать, насколько сложно ему было сейчас справиться с дрожью в собственном голосе, насколько отчаянно он был готов сделать всё что угодно, лишь бы только ещё хотя бы на секунду остаться здесь рядом с ней, и насколько прекрасной он считал даже собственную смерть, если та и в самом деле была бы именно от её руки. Он явно был сейчас здесь не тем, кто ставит условия. Но если кошка уже и загнала мышь в угол — это ещё не значит, что мышь станет плясать под её дудку. Нет, конечно, мышь в любом случае будет съедена. Но только даже на пороге своей смерти обязательно станцует исключительно собственный танец.
[indent] — Что ты здесь делаешь? — наконец набравшись ещё большей решительности, Лорензо сделал ещё один шаг и оказался ещё ближе. Чтобы можно было смотреть наконец прямо в глаза этой женщины и видеть всю их необъятную глубину. Если уж ему и суждено сейчас умереть, то он заслужил перед смертью хотя бы это: увидеть эти глаза так близко, как только захочет. Интересно, а на том проклятом корабле в 1903 она тоже рассчитывала, что он проснётся и сразу же наведёт кругом порядок? И тот уже прибудет в гавань Нью-Йорка весь такой из себя чистый и аккуратный? Может, ему нужно было ещё тогда набрать прохожих с улицы и внушить им, что они только что приплыли и каким замечательным выдалось всё путешествие? Нет, ну могла бы в таком случае ему хоть записку оставить. А то же ведь он совсем недогадливый. А теперь нужно было помочь всего лишь с одним трупом? Серьёзно? Нет, ну это уже как-то совсем не её уровень.
[indent] Слёзы. Такие чистые и прозрачные на столь невинном с виду лице. Что ж, они должны были его разжалобить? Нет, в душе Лорензо сейчас не было абсолютно никакой жалости. Он лишь не мигая смотрел в лицо этой женщины, и всё, что он мог понимать, это что она была просто безумно красива. И крошечные блестящие капли — лишь ещё одни дополнительные штрихи к портрету, делающие и без того идеальный образ абсолютно сногсшибательным. Как он сейчас вообще мог стоять на ногах? Пожалуй, это было очередной загадкой природы, хотя и не такой интересной. Глядя в  столь прекрасное лицо сейчас, он забывал, как дышать. Нужен ли вампиру воздух? Возможно. Но только этому конкретному вампиру сейчас были гораздо нужнее вот эти самые глаза, тонуть в которых можно было без памяти, без сожалений и без проклятого кислорода в крови.
[indent] Крошечные, блестящие в свете фонарей капли медленно стекали по щекам, оставляя за собой такие же точно блестящие, причудливо извивающиеся влажные дорожки. Он был так близко, что мог бы просто протянуть руку и вытереть их, но чтобы вытирать слёзы с лица этой женщины, нужно было быть богом, а он — всего лишь обычный вампир, которому отчего-то вдруг было позволено увидеть в своей жизни всю эту неземную красоту. Наверное, это будет вполне даже закономерным, если сразу же за этим его настигнет теперь смерть. Как жить среди смертных, если однажды увидел богиню? Он жил так сто девять лет. И это было ужасно. Но вот он увидел её снова. И после второго такого раза ему точно теперь больше не выжить.
[indent] Наверняка Лорензо сейчас проживал самые последние секунды своей жизни. Но даже осознавая всё это, он всё равно в какой-то момент вдруг неожиданно, так просто и легко расплылся в улыбке. И, пожалуй, это была самая безумная улыбка в его жизни. Возможно, со стороны она даже весьма походила на улыбку убийцы. Но нет, он не собирался никому мстить и пытаться убить. И даже не радовался слезам своей наверняка уже будущей убийцы. Он был просто счастлив, что и подарила такую долгую жизнь ему, и отняла её настолько прекрасная женщина — кем бы она ни была, в какие бы игры ни играла, какую бы роль ни отвела в своём собственном спектакле, он был просто счастлив, что однажды он столкнулся с ней, что она обратила на него своё внимание, что одним движением изменила всю его жизнь, что у него было сто девять лет воспоминаний о чуде и что сейчас он может попрощаться с ней перед смертью. По большому счёту, она и была единственным, с чем стоило в этой жизни прощаться, что стоило того, чтобы об этом помнить. И если потусторонняя жизнь всё же существует, он обязательно унесёт туда с собой воспоминания об этих глазах. И уйдёт с улыбкой. Он не верил, что ей нужна его помощь. В глубине души он прекрасно знал, что это была лишь очередная игра. Но был благодарен даже за эту иллюзию, которую она ему вновь зачем-то на короткое мгновение подарила. Что он нужен. Что он важен. Что он жил не зря. Впрочем, это всё уже неважно. Важно лишь то, что он снова её увидел. Хоть и наверняка теперь уже точно в последний раз.

Пост с этого форума

[indent] — О да, эта счастливая семейная жизнь, — тут же подхватил Энзо с притворной мечтательностью в голосе и неприкрытым выражением откровенной брезгливости на лице, — разговоры об ипотеке и покраске забора за ужином, пикники на свежем воздухе по воскресеньям, вечера у семейного психолога по средам... Разве может быть что-то прекраснее?
[indent] Возможно, не отключи Энзо чувства, он бы сейчас испытывал горечь от того, что так ни разу в своей жизни и не узнал, каково это — быть частью семьи. Или же развеселился, вспоминая собственную глупость из тех времён, когда всё ещё надеялся отыскать своих родственников или ещё не разочаровался в людях и вампирах заодно настолько, что верил, что может стать частью какой-то другой семьи или же создать свою собственную (надежда на последнее умерла тогда же, когда и вера в людей, ведь, как ни досадно это осознавать, женщина, убившая эту веру, была одновременно единственной, с кем Энзо мог себя представить просыпающимся по утрам). Сейчас же он не чувствовал ни этой горечи, ни веселья, так же как и хоть каких-нибудь эмоций по поводу того, что Деймону могли не понравиться его планы их дальнейшего совместного времяпрепровождения. Какая разница, если у Энзо сегодня выдуманный День рождения и только ему решать, как именно тот провести? А вся речь о «прелестях» семейной жизни не более чем подводка к очередному пункту того самого плана.
[indent] — И раз уж у нас нет ни ипотеки, ни непокрашенного забора, ни подходящей погоды... — Энзо неопределённо махнул рукой на ближайшую к нему стену, будь в которой окно, за ним бы сейчас точно можно было со всей ясностью различить обещанный ещё с утра синоптиками ливень, перечёркивающий любые надежды на проведение пикника в ближайшие пару часов, как минимум. Вместо капель дождя на той сейчас виднелось лишь несколько ещё не засохших окончательно ярко-алых пятен, на которые, впрочем, Энзо не обратил ни малейшего внимания: ему не было дела ни до того, кто здесь потом займётся уборкой, ни до того, что Деймон расправился с последним «угощением» так быстро, будто неделю до этого ничего не пил, в конце концов, ходячей еды за этими стенами по-прежнему достаточно, чтобы успеть насладиться ею с любыми возможными поспешностью или неторопливостью. — Слышал о докторе Мэгги Моррисон? Говорят, она переехала в город лишь месяц назад, а к ней уже просто невероятные очереди и запись на полгода вперёд. Интересно, всех женщин по имени Мэгги так тянет поковыряться в чужих мозгах? — вспомнив ненароком свою давнюю знакомую из «Августина», Энзо не испытал ничего, кроме лёгкого предвкушения предстоящего развлечения в кабинете у этой Моррисон.
[indent] И прежде чем Деймон мог бы успеть ответить на последний вопрос или поинтересоваться, что им делать у семейного психолога без семей, продолжил через мгновение:
[indent] — Предлагаю слегка «проредить» очередь и задать всем пришедшим сегодня к миссис Моррисон семейным парам один-единственный вопрос: кем бы они предпочли, чтобы мы из каждой их пары поужинали? Как скоро их самоотверженность и самопожертвование сменятся ненавистью друг к другу, если заставить их отвечать на вопросы по-настоящему честно? Правда ли, что он ей ни разу не изменял? Что она на самом деле думает по поводу того, что выбрала когда-то его, а не его друга-ботаника, ставшего теперь его начальником? Что он всегда мечтал сказать в лицо её так часто приезжающей к ним матери, но до сих пор не решился? Действительно ли его главную гордость — любимый кубок — разбила домработница? Сколько таких честных ответов выдержит их брак? Чьё число окажется ближе к истине — тому и достанется очередная порция «ужина».
[indent] Уточнять вслух, что ужином в любом случае станут в итоге оба, Энзо не стал, полагая, что это и так было понятно: отпускать кого-либо после подобного психотерапевтического сеанса у него и в мыслях никогда не было.