saviors
✦ pathologic ✦

---

Клара видела сон. Туманным утром она отворяет калитку и куда-то бредет, вороша ногами мокрые груды опавших листьев. Знакомый голос окликает ее по имени. Она поднимает глаза и видит, что ее сестра-близнец указывает на старика, который бьется в конвульсиях и кричит от ужасной муки. Клара устремляется к старику, чтобы исцелить его прикосновением рук. Но и сестра ее тут же стремится прикоснуться к больному. Девочки смотрят друг на друга в растерянности. Это история о том, как воровка выбрала свое прошлое и превратилась из слепого орудия в свободного чудотворца. Самозванка – это кожа, это про контакт и гладить, кинестетика. Сверхидея Самозванки – про контакт как смыслообразующий мотив, развивающий и примиряющий этот мир. Самозванка – пар + вектор вбок.

Как призывают менху, верных из рода служителей? По рукам узнают их, мясников, по глазам отличают их, хирургов, знахарей линий, вождей Уклада, говорящих с удургами, владеющими искусством гаруспиков. Кого называют гаруспиком? Гадатель по внутренностям, он знает, что тело подобно Вселенной. Его скальпель следует линиям тела, его стопы следуют линиям судьбы его рода. Им доверяют власть, когда они знают, какую линию выбрать. Их закапывают в ямы, в черную плоть земли, когда они путают свои пути. Это история о том, как человек ушел от противоречия, грозившего погубить обреченную жизнь, и мастерски исполнил свое истинное предназначение. Гаруспик — это кровь и органы. Сверхидея Гаруспика — про связь всего со всем и восстановление связи. Гаруспик слышит ритмы. Гаруспик — вода + вектор вперед.

В истории человечества случались катастрофы, которые становились для людей наглядной демонстрацией ничтожности их достижений и торжества непобедимого Зла. К таковым, несомненно, можно отнести эпидемии заразных болезней, периодически стиравшие с лица земли целые города. Лучшие и умнейшие участники этих бедствий неоднократно убеждались, что бороться в таких обстоятельствах бессмысленно – можно лишь стиснуть зубы и мириться со своими утратами. Это история о том, как один человек совершил чудо и одержал победу над противником, одолеть которого казалось невозможным. Бакалавр — это про зрение и мозг. Сверхидея Бакалавра — про постижение и рациональную интерпретацию анализ. Бакалавр видит. Бакалавр — твердые тела + вектор вверх.

---

очень хочется каст одной из самых атмосферных игр видеть на нашем формуме. приходите, спасители. залюбим, зацелуем, одарим подарками.

о взаимоотношениях между мерсонажами

---

пример вашего поста

Ровные каллиграфические строчки бежали пред сосредоточенным взором. Бледная кожа замялась у переносицы от сведенных в напряжении, обсидиановой черноты, бровей. Тревога ломкими пальцами касалась перетянутых струн внимания, пробираясь из внешнего мира. Сюда: в спальню с бесконечно зашторенными окнами, в девичью голову, с растрепанными со сна волосами. И прячась, ни то под покрывалом мягкого одеяла, ни то под покровом тонкой кожи. Буквы дрожали от спешного прочтения, перескакивая глазницы, прямиком в темноту воображения, рисуя на пергаменте умозаключения. Составляя их из кубиков сна, мыслей и чувств. Память нитями тянула прошлое, выжигая фонарем настоящее.

Каспар напряжен. Ленная мысль.

Заключение примитивно.

Шумно выдохнув, она подняла глаза, взглянув на сонное отражение в мятой ночной одежде. Зеркальная гладь маняще отражала скудные солнечные лучи, прорвавшиеся сквозь плотные алые гобелены штор, образуя яркую арку. Мария плавно скользнула в нее, сурово взирая на серые тени по сторонам. Отклики последних снов окрашивали потускневшее серебро синим и пурпурным, ровным градиентом рассекая гладь по диагонали. В голове все гудело, шумело и распалзалось тонким звоном. Моргни и мир качнется на земном маятнике.

Ее давно ждали… Они – сердятся.

Вдох.

В непривычно тягучий сентябрьский день, попадали ошалелые размышления о собственной слепоте и глухоте. Мрачное зазеркалье хлестнуло ее по щеке упреками несостоятельности и глупости. Мария поспешила подставить им вторую щеку, в реальности. Еще до обеда, она отправила экономку по всем лавкам в городе, дабы та скупила все имеющиеся в наличии яблоки и груши, а затем отнесла их в корзине к подножию Многогранника. Распоряжением руководила исключительная обеспокоенность. Ей не стило забывать о детях этого Города. Туше.

Угнетенная смазанными чувствами тревоги и ожидания, она примчалась к дому Лары Равель. Торопливо всучив небольшой кисет с монетами, Мария поспешила прочь, к священной воде и шелестящей степи. Местная атмосфера была тошнотворной и жадной до радости.

Откупилась, откупилась по-первой, не откуплюсь во второй…

Воздух пах пьянящей твирью, порочно уводя мысли от нужного знания. В пути, она переходила из одной пустующей комнаты, а другую. Все бесцельно. Город властно обнимал ее знакомыми объятиями, пока старый колокол гулко отсчитал пять раз. Нить повела ее в дом Евы Ян. Омут посулил ей спасительную правду, а затем отшил от порога, красноречивым взглядом Андрея Стаматина. Они поравнялись в дверях, всего на мгновение, однако, полнота картины была ясна, кота обнаружили в засаде. Смысл контакта с омутом натужно лопнул, оставаясь звоном в голове. Род показал больше, чем Мария готова была сейчас видеть.

Ее снова увели от цели, пустые комнаты сменились закрытыми дверями.

Дождаться бы брата, он принесет с собой ясность.

Ночь успокоила ее смятение, едва хлопнула дубовая дверь убранства, а на пороге возник тонкий силуэт мальчика. Минуту Мария молчала, но затем потянулась к шуфлядке письменного стола, извлекая из него колоду потертых оракулов и полотно мертвецкого савана. Звонкий смех Нины раздался в ее ушах, мешая теплый осенний воздух с могильным хладом.
— Пойдем к столу, — бесцветно озвученные мысли перебили надменный хохот, послужив призывом к действию. Нина наблюдала за тем, как ее дети, быстро повзрослевшие, принимающие власть, будут учиться договариваться.

sakuragi hanamichi
✦ slam dunk ✦

---

У Рукавы вся жизнь строится вокруг гиперфиксаций, и надо ещё при этом чтобы ему всё нравилось. Нравится Рукаве что: побеждать, преодолевать. Важно, следовательно, что? Переиграть.

Сакураги в след ему повадился кричать, что он его переиграет и закопает. Не догадывается - Рукава думает точно так же. Он его переиграет.

И сожрёт.

Рукава, по-хорошему, хочет Сакураги сожрать. Это что-то вроде его новой гиперфиксации. Абсолютная победа и сокрушительное поражение - Рукава стал этого желать как-то не в пример сильно и, кажется, болезненно. У Рукавы болят, обычно, колени (выбивают их регулярно; Рукава - сильный, с ним иначе никак), голова ещё (от громких звуков особенно. самый громкий кто? кто-то на С). Это из привычного. Сакураги бьёт, как правило, в челюсть и в рёбра - "он не ссыкло", потому что. Рукава после него пьёт обезболивающие, прикладывает к синякам пакет со льдом, знакомая медсестра накладывает швы после полоснувшей по коже сбитой костяшки.

Это всё не к жалости. Рукава-то не жалуется. Осознаёт: да, Сакураги физически явно сильнее, бьёт он точнее, да, да, понятно. Всё-то Рукаве понятно, но он всё равно лезет; то ли тупой, то ли упрямый - в целом похую: что Рукаве, что Сакураги.

Режим у них следующий: днём общая тренировка, вечером внутрикомандный матч, следом, когда площадка пустеет, уже пизделовка. Рукава собирает языком свою и его кровь и ловит мимолётное осознание, что это не совсем нормально. Кажется. Рукаву, благо, быть нормальным не интересует.

Рукава хочет победить. Больше - сожрать. Рукава своего добивается, и Сакураги он добьётся тоже.

---

токсик яои это здорово ставь класс если думаешь так же

---

пример вашего поста

Байлет как ни взглянет на него, так убеждается, что Клод - настоящий оленёнок. Сейчас глядит тоже: глаза у Клода блестящие, искрятся все (не жизнелюбием явно, увы), ресницы  густые да тёмные, наверное мягкие (волосы у Клода пушистые и мягкие точно; Байлет припоминает, что как-то раз проверяла), по шкуре ну тоже считай в пятнышко, ещё и милый донельзя (тоже важно очень) - оленёнок, как он есть. Клод немного подрос, чуть-чуть вытянулся, отрастил бороду (чего так мало? пожалел?) - так-то оно так, но Байлет он всё равно кажется жуть, каким милым.

Ей от того приятно. Ну, что кажется. И что Клод вообще есть. Нынче - обижается он на неё, наверное. Байлет мелочи такие не оскорбляют, тем более, когда тот объяснил, за что. Когда дитё ненароком оставишь, тут уж конечно подумает, что его бросили; Байлет предполагает, что дело в этом. Но это ничего. Обижается Клод нечасто, Байлет умирает нечасто тоже (официально; сколько именно раз её убили Байлет не расскажет).

Тут всё, как ни посмотри, просто.

Байлет накрывает его ладонь своей, наглаживает её, похлопала два раза для верности. Смотрит она прямо в глаза, улыбается - ну прямо по-человечьи.

— Я люблю, когда ты такой искренний. Радует, что ты стал делать это чаще.

Ого, она, кажется, правильно подобрала слова?

— Свой план ты доработал, изменил. Без меня ты справился прекрасно: просто посмотри на всех солдат, что ты собрал под своим знаменем. И многие из них для меня дети. По своей вине никому из вас я умереть не дам.

Ладонь она опустила. Вторую забрала от него тоже. Ну, а дальше положила на плечо, чуть подтолкнув, и двинулась следом. Под ногами чавкает грязь, в лагере кипит рабочая деятельность (потерь значительных они не претерпели - Фаргус многим лестерским солдатам спас сегодня жизни), сосредоточься - и даже услышишь звонкий голос Леони, оказывающей неоценимую помощь что в бою, что в разведке, что в снабжении (капитан Джеральт бы сказал ей "молодец"; Байлет сказала это за него).

Воистину, это всё её дети. Не её, так чьи? Не дети, так кто?

— Нет смысла занимать голову моими ранениями. Особенно такими, - и добавляет чуть серьёзнее, строже, будто, — но про свои не забывай. Мы не можем тебя потерять.

Правда это. Клод, как оленёнок, ещё и очень хрупкий: надави и треснет. Байлет мало что из детства помнит, но помнит, как умирали солдаты. Ну, не в бою: уже после, когда умирать, казалось бы, не от чего. На Байлет заживает всё, как на собаке (разгрызть кости она может тоже как собака, кстати); как-то раз Байлет рассекли грудную клетку, прошлись вдоль по рёбрам - на следующий день она уже была в седле; Байлет и думала, что, ну, у остальных так же. У папы про труп вопрошала, мол, как так, чего не встаёт, чего он умер, у неё ведь всё не так. Папа ей ответил терпеливо: "У тебя много, что не так". Правда это тоже.

А теперь по делу.

— В этом бою из имперских офицеров удалось избавиться лишь от Берни? - Байлет себя не исправляет; Бернадетта или Берни - всё равно они её убили. — Петре и Хьюберту удалось уйти.

Это не очень хорошо. Бернадетта далеко не так ценна (и тем более - не так опасна), как Фердинанд. Но Байлет помнит, что была та намного пугливей (погибнуть в огне, принесённой своей предводительницей в жертву, - смерть весьма красивая); все эти годы, очевидно, на месте она не стояла. Похвально.

— Что насчёт армии Фаргуса? Есть ли те, кто изъявил желание присоединиться к походу?

Байлет хочет спросить за Дмитрия. Рот уже открывает, на языке смакуя его имя, но осекается. Дмитрий - это по делу, это важно - очень, но Байлет замолкает всё равно.

Голову чуть опустила. Идёт она с Клодом нога в ногу, плечом - чуть упирается в его позади. Ненавязчиво задавать направление Байлет научилась быстро.

zelda spellman
✦ chilling adventures of sabrina ✦

♪ powerwolf / demons are a girl's best friend

---

[indent] Преданная последовательница Церкви Ночи.

[indent] Категоричная блюстительница правил.

[indent] Любящая тётя, готовая нарушать правила ради благополучия семьи.

[indent] Удивительно, как подобное мягкосердечие смогло замаскироваться за фасадом из строгости, гордости, надменности и некоторой чопорности. Всякий, кто не знает Зельду так, как знают её родственники, вероятно, мог бы прийти в ужас от этой женщины и сбежать от неё при первой возможности, если только она не успеет вас прибить и закопать на заднем дворе. Правда, свою любовь Зельда иногда показывает довольно своеобразно, скажем, сворачивая сестре шею, потому что та просто её чем-то раздражает. Как говорится, бьёт — значит любит, лучше олицетворение и не придумаешь. Наверное, так принято у ведьм. Или у Спеллманов. Недаром же владельцы морга, юмор соответствующий.

[indent] У Зельды сильно развит материнский инстинкт. Племянницу она любит как родную дочь и сделает всё, чтобы та ни в чём не нуждалась. Даже чужих детей она не бросит в беде, независимо от того, ведьмы они или простые смертные. При всей своей приверженности правилам, Зельда стремится поступать по совести, по чести. Во всяком случае, так, как сама это понимает. Довольно забавно, что саму себя она считает мерзостью, потому что семью любит больше, чем Сатану.

[indent] Может, всё-таки не тому парню молится?..

---

[indent] Не пугайтесь, эта заявка ни на что не претендует, я просто хочу закрыть давний межфандомный гештальт. Ему уже сто лет в обед, но он всё ещё брыкается и требует внимания. Если согласитесь принять участие в этом маленьком приключении, скучно не будет, гарантирую.

[indent] Подробности в ЛС или телеге, где вам удобнее.

---

пример вашего поста

[indent] — Что-то ты не торопился.
[indent] — А надо было?
[indent] В ответ Руби скорчила физиономию и отошла от двери, пропуская Джоша в амбар. Пока он оценивал обстановку, Руби прислонилась плечом к стене, продолжив протирать от крови клинок складного ножа. За охотником она наблюдала искоса, ожидая комментариев по поводу её трудов. Наученная опытом — преимущественно негативных. По выражению его лица уже можно было догадаться, что зрелище лежащих повсюду трупов с перерезанными глотками не слишком его обрадовало. Руби знала, что он рассчитывал на другой исход.
[indent] А Джош знал, что ей плевать, на что он там рассчитывал.
[indent] — Они все были одержимы? — уточнил охотник.
[indent] — Только двое. Главарь и его помощник.
[indent] — Другими словами, — Джош повернулся к ведьме с плохо скрываемым раздражением в глазах, — остальных... раз, два, три... семерых ты просто пустила в расход?
[indent] — Не считая того, что они хотели меня прикончить, можно и так сказать, — на секунду оторвавшись от своего занятия, Руби посмотрела на собеседника. — Они в любом случае были отморозками. Я подумала, что устранить их будет надёжнее.
[indent] — И тебе не кажется, что это перебор?
[indent] — Не перебор, а профессионализм, — парировала ведьма. — Эти долбаные сектанты всегда создают проблемы, с демонами или без них. Кто-то должен был сделать грязную работу. Ты бы не смог, пришлось мне. И я не желаю больше это обсуждать.
[indent] Закончив очищать нож, Руби сложила его и убрала в карман, прожигаемая пристальным взглядом охотника. С ней этот трюк никогда не срабатывал, так что Джош быстро сдался. Руби не собиралась оправдываться, да и вины за собой не чувствовала. Тот факт, что большинство убитых были людьми, ничего не менял. Вряд ли нужно кому-то объяснять, что люди зачастую оказываются самыми страшными чудовищами.
[indent] Джош вздохнул и ещё раз оглядел побоище. Доски пола потемнели от впитавшейся крови, чей запах смешивался с запахом соломы и машинного масла. Парочка находилась на ферме в сорока милях от ближайшего города. На дворе стояла глубокая ночь. Утро у владельца амбара будет весёлым.
[indent] — И всё это ты сделала своей зубочисткой?
[indent] — Ты удивишься, если узнаешь, сколько всего можно сделать при помощи «зубочистки». Всё, отвали.
[indent] Руби вышла из амбара на свежий воздух и вдохнула полной грудью, наслаждаясь чувством выполненного долга. Пусть Джош не соглашался с её методами, глупо было отрицать их эффективность. Никаких соплей и сложных этических дилемм. Вопросы из категории «Что если?» она прекратила задавать себе лет десять назад. Иногда нужно стиснуть зубы и сделать то, что необходимо. Потом, если найдёт время, Руби будет вспоминать свои грехи и ненавидеть себя сколько влезет. Благо больше некому. Джоша, приходившегося временным союзником, она в расчёт не брала. К тому же, дураку ясно, что он был бы не прочь её прибить, однако условия их сделки оказались слишком заманчивы. Выгода от сотрудничества пока покрывала издержки.
[indent] А когда условия изменятся, Руби первая от него избавится.
[indent] Потому что надо подчищать хвосты. Это тоже профессионализм.
[indent] — Есть ещё дело, — окликнул Джош ведьму, когда она уже садилась в машину.
[indent] — Продолжай.
[indent] — Молтонборо, Нью-Гэмпшир. Ты вроде как раз в ту сторону собиралась? Детали я отправил тебе на почту.
[indent] — Ладно.
[indent] Не сказав больше ни слова, Руби завела двигатель и укатила в ночь, оставив позади очередную кровавую главу своей жизни.
[indent] ...
[indent] Пиздец.
[indent] Джош, конечно, этого знать не мог. Не было смысла его винить.
[indent] Тем не менее, Руби винила, потому что именно он подкинул ей новое дельце. Максимально тупая претензия, но что взять с бывшего демона? Иногда Руби казалось, что частичка демонской сущности осталась в ней, время от времени преподнося сюрпризы — в основном, окружающим — в виде внезапных вспышек гнева и неоправданной жестокости. Рациональная часть сознания, вздыхая, не уставала повторять, что просто у ведьмы такой сложный характер.
[indent] Но даже рациональная часть не знала, как реагировать при виде знакомой пышной шевелюры, торчавшей на два метра выше уровня земли прямо по курсу. Надежда на то, что Руби обозналась, умерла в тот момент, когда обладатель шевелюры повернулся к ней в профиль.
[indent] Итак, карма существует, и у неё омерзительное чувство юмора.
[indent] Руби приказала себе успокоиться. Сэм видел её только в чужих тушках. Она едва удержала нервный смешок: конечно, откуда ему было знать, как она выглядела при жизни? Встреча запросто тянула на событие века, но этого было недостаточно, чтобы выгнать Руби из бара, куда она зашла после трёх часов дороги с целью отдохнуть за кружкой пива. Заодно, если повезёт, послушает местные сплетни.
[indent] Понимая, что торчать возле двери дольше положенного чревато привлечением ненужного внимания, Руби как можно спокойнее прошла к барной стойке и устроилась на дальней от Винчестера стороне, стараясь даже не коситься на него.
[indent] — Эй, деточка, тебе восемнадцать-то есть? — хмыкнула барменша, подходя к новой посетительнице.
[indent] Закатив глаза на снисходительное «Деточка», ведьма характерным жестом «А не пошли бы вы нахуй, леди?» достала из внутреннего кармана пальто водительские права и сунула женщине под нос.
[indent] Руби, двадцать два годика. Преуменьшила на шестьсот с лишним лет, но сойдёт.
[indent] — Хорошо, прости! — барменша вскинула ладони в защитном жесте, выглядя искренне пристыженной, что заставило Руби сменить раздражение на относительную милость. — К нам редко заглядывают столь молодые люди. Что будешь?
[indent] Ведьма рискнула заказать местное фирменное пойло. Пока заказ выполнялся, она прислушалась к болтовне двух сидевших поблизости мужиков, горячо обсуждавших медведя, повадившегося похищать горожан и дальнобойщиков.
[indent] Поглощая принесённое барменшей пиво, большей частью состоявшее из пены, Руби не представляла, как будет работать в присутствии Сэма. С другой стороны, если здешний виновник торжества окажется не демоном или ведьмой, а чем-то иным, пусть хоть и медведем, она свалит с чистой совестью. В том, что касается вопросов охоты, Руби давно решила занять строго определённую нишу, состоящую из чертей и недобросовестных пользователей магии. С остальными тварями пусть разбираются другие охотники.
[indent] — А полиция что думает? — как бы невзначай присоединилась Руби к беседе своих соседей по стойке. — Медведь?
[indent] Один из «соседей» что-то невнятно булькнул в кружку. Второй, бородатый, смерил приставшую к ним девчонку с красивыми пепельно-серебристыми волосами задумчивым взглядом, решая, стоит ли ему опускаться до разговоров с мелюзгой. Руби терпеливо ожидала ответа на свой вопрос.
[indent] — Ничо не думает, — наконец родил бородач. — Копы и расследовать не стали, только полазили по зарослям с собаками, да и всё. Маньяков у нас здесь отродясь не бывало. А кто ещё мог? Медведь... или волки загрызли и утащили... Здешние леса дикие, гостям не рады.
[indent] Руби собиралась уточнить, что в лесу забыли дальнобойщики, но бородатый повернулся к своему приятелю, резко утратив к ней интерес. Ведьма сжала кулаки. Не будь здесь Сэма, она бы уже дала понять, что не следует так открыто ею пренебрегать.
[indent] Мечтать, как говорится, не вредно.

nicholas d. wolfwood
✦ trigun✦

---

ему улыбаться легко. Даже если в ответ Вульфвуд кривится и c хмыканьем отводит глаза, что-то впоследствии бурча с раздражением и трепля с деланной небрежностью волосы, несогласно как будто противясь улыбке, как если бы был ее недостоин. Улыбаться искренне, с мягкой утешанной радостью, найдя в нем живое воплощение того, что Вэш неумело пытался высказать брату.

он видит в нем человека, который был лучше, чем о нем думали; лучше, чем Вульфвуд сам же пытался казаться, отгоняя всех от себя подчеркнутой грубостью и цинизмом отсутствия всякой эмпатии. Эта противоречивая сложность, спрятанная от невнимательных глаз в скорлупе, - для Вэша весомей крохотной горстки людей вроде Мэрил, что как цветы у дороги – редкое исключение из правил, которое сами же люди могли погубить, всего-то случайно сомнув их подошвами в спешке.

для него является значимым то, что Вульфвуд многим не нравился или, может, не нравился совсем никому, и Вэша ободряет его равнодушная резкость и циничная иногда прямота, а также то, что он совсем не старается нравится, а, напротив, пытается точно быть тем, о ком никто никогда не заплачет и с легкостью сможет расстаться, его отпустив.

за темными очками его взгляд усталый, опустошенно-ощеренный, как у животного, что внутренне смирился со смертью, но продолжал скалить зубы, бросаться, стремясь отстоять свою небольшую свободу хоть в малом, пусть перед самым концом, уйдя в затухание смерти по собственным правилам.

при первой встрече он оставляет его настороженным, но узнавание подвергает понимание огранке, давая затем разглядеть настоящие стороны Вульфвуда. Уязвимые, хрупкие, и, прежде всего, человечные, из-за которых Вэш чувствует глупое, может быть, торжество.   

люди ужасны – говорил ему брат, оттого так невероятно приятна эта обманчивость, словно один этот пример вносил окончательность в непростое уравнение природы всего человеческого. Люди не все так плохи, какими могут казаться. Они способны меняться и преображаться под светом хороших поступков, вызволяющих то робкое, нежное, что забилось под черствую корку, когда мир относился к ним слишком жестоко.

Вэшу хочется удержать этот проблеск, отбросить на гладь, поэтому дрогнуть способна рука, чтобы удержать его руку, прося не убивать сгоряча, понапрасну. Отказаться от роли Карателя, не теряя себя и то светлое, что возвращает Николаса обратно в приют, где было однажды несправедливо украдено детство…

---

Вэш не скрывает своей симпатии к Вульфвуду и действительно видит в нем живое подтверждение того, что любой человек может раскрыться в отличном от изначального - хорошем ключе, если относиться к нему без нетерпимости неприязни и гнева. Вэш и Вульфвуд где-то, возможно, негласно чувствуют друг друга, находя что-то созвучное в своих внутренних детях, и, несмотря на во многом разные взгляды, - им не так чтобы сложно прийти к пониманию. 
заявка не в пару, но против невзамных любовных чувств Николаса к Вэшу не буду. 
играю по Trigun: Stampede и знания его канона будет вполне достаточно. Игрок я гибкий и контактный, заинтересованный во вселенной ребута (но готовый к диалогу с переносом каких-то моментов из манги), поэтому с радостью покручу разные варианты как в рамках канона, так и в альтернативных ответвлениях, в том числе и в других не связанных с Триганом вселенных. От соигрока прошу только заинтересованности в персонаже, способности идти на контакт и не пропадать без предупреждения.

---

пример вашего поста

слова не идут, мысли не строятся. 

все существует в обрывках, в ошметках, летящих на крае сознания миграцией эхо, и он их не слышит, не видит, не вдумывается, гонимый течением в другом направлении, что словно в застывшем мгновении поражено глухотой и рассеяно мутью поплывшего зрения. Голоса все приглушены. В безмолвии стихли шумы, и касание к клавишам извлекает холодные звуки, неспособные, кажется, жить в пианино, которое, может, и вовсе молчит.

он не старается вспомнить мелодию – палец ступает в бездумном наитии, как бессмысленно двоится действие у слабых умом, и есть лишь начало, но не бывает законченности, только неловкие в своем несовершенстве потуги, что похожи скорее на детские пробы. Его игра, при этом, имеет отдышку утраченной опытности. Равно как у художников не бывает неэстетичных каракулей, так и он не мог обресть несуразность в нажатии, создав какофонию, как если бы пальцы и правда впервые затронули клавиши.

просто он не мог вспомнить: что следует за глубиной монофоничного звука и как продолжить одиночность вступления, что канет как слезы, срываясь со звонкостью капель со струн? По щекам? И звучание, и касание действуют на него гипнотично, притупляя внимание за гранью нажатия-звука, как будто он неспособен ухватить что-то больше, чем то, что непосредственно было пред ним, сужаясь до тонкой полоски луча его зрения. 

в воспоминаниях музыка тоже совсем не играла, пусть, казалось, он может нагнать это эхо, что доносилось до памяти как позабытое слово, давая крошечные, непослушные словно подсказки, что удирали от прикосновений внимания с пугливостью стайки чьих-то детенышей, которых, возможно, он никогда и не видел живьем… Эта музыка доносится откуда-то издали, из недр далекой, недосягаемой комнаты, и Эрикс пытался найти ее в этом доме – завороженный, отстраненно-блаженный, почти что пугающий голубой пустотой своих глаз, что могла яростно вспыхнуть испугом, если кто-то вдруг неожиданно звал его или решался притронуться. Отблески прошлого уносили его далеко, но касания возвращали обратно в физичную тяжесть, как будит от сладости снов внушительный шаг палача, и это не был страх перед чем-то или кем-то в окружавшем его ореоле реальности, это был резкий и едкий ужас утраты. Страшнее, чем, может быть, он когда-то воспринял потерю руки, что теперь навсегда замолчала даже в болезни, оставив его половинчатым, незаконченным, несовершенным, как и само ощущение души, что, задохнувшись от плача, предпочла немоту.

он ощущал себя отмершим. Не до конца оформившимся в своем измерении, точно бледный эскиз в упрощенных фигурах, который только слегка напоминал человека, и все, что было вокруг – соответствовало листовой белизне, низвергая детали до фигуры по центру. Он жил в себе и не всегда слова достигали сознания, входя в пределы осознанной слышимости, хотя все время что-то звучало – ведь иначе и быть не могло, - просто Эрикс редко пытался услышать, и бездумно, бывало, смотрел в пустоту, будто разум его отлетал, как душа прощается с умершим телом.

это был определенно конец. Под стройное звучание нот, что чередовало спокойствие с волнением переливов тональности; под голос, что ломал его кости как беспощадный недуг, не давая забыться во снах, и заставляя в неясности чувств опадать на колени; под чужие старания воскресить его разум, осуществив милосердие, которого он не заслуживал; среди заплутавших на периферии внимания образов и занавешенных тканью зеркал, встреча с которыми сулила метания в вое и криках.

хозяева дома приняли то, что он был безумен: молчаливо и безопасно, как жертва чего-то невыразимо ужасного, о чем, должно быть, могли сообщить его шрамы, представлявшие то, что он находился в жестоком плену.

отгадки были так близко и в тот же момент далеко, и, даже стараясь, он вряд ли сумел бы нагнать их, поскольку те, вероятно, ускользнули бы так же, как сочится меж пальцев песок, оставляя лишь злую фантомную боль в позабытом, но невосполнимо потерянном прошлом.

marian hawke
✦ dragon age ✦

---

Anders: Ask why I love you
Hawke, sighing: Why do you love me?
Anders, pulling out a 150 page manifesto: I'm glad you asked!

Почему Хоук? Потому что они похожи. Потому что Мальком Хоук учил большему старшенькую, чем остальных детей и говорил ей больше, чем кому-либо в семье. О том какого расти в Круге: как вместе с другими учениками протягивали ладони в попытке поймать капли льющегося дождя, как рассматривали карты тщетно пытаясь представить на месте точек и надписей с завитушками чужие города и жизнь в них, каким табу были Истязания, из очередного урока превращаясь в занесенный над учеником меч, как выцветали и теряли себя те, кто еще вчера улыбался тебе или ворчал, как пустел и стекленел их взгляд не оставляя за собой человека. Как спустя годы, вырвавшись на свободу - было невозможно перестать любить возможность упасть летом в одуряюще пахнущую траву и полевые цветы, побежать за мабари по всем грязным лужам, съесть кислых первых ягод, сколь увлекательно колоть дрова на заднем дворе, а главное, действительно упоительно кружить любимую по их маленькому дому, дурачиться и шутить с собственными детьми. Которых никто не отнимет, никто и никогда пока Мальком жив.
Старший Хоук был безгранично счастлив простой и незамысловатой свободе - и старался обеспечить ее своим детям, своей семье. Он умел радоваться самым простым и обыденным вещам, чему учил и своих детей. Равно как бороться за собственную свободу и право распоряжаться жизнью самим.
Не удивительно, что по итогам такого воспитания порождения и Глубинные Тропы не пугали Мариан так сильно, как застенки Круга и потерянная свобода. И в этом они с Андерсом были безумно похожи.

Hawke: I hear you're a healer. Want to study my anatomy?
Anders: *Spits drink*

// Хоук не про веру, вот вообще. Считайте, что на пару с Андерсом они лежат куда-то в сторону скептичного атеизма. И смотрят в сторону Тевинтера.
// Хочется увидеть в жизни Хоук до встречи с Андерсом подвязки на тему "Церковь - отстой", с лицемерием, ложью и прочими атрибутами тех, кто однажды сталкивается с тем, что у Церкви и фанатиков все плохо с головой. Никаких терзаний по Андрасте и Создателю.
// Тот случай, когда все обошлось без ножей в печень, Андерс поддержан (какая неожиданность) и в целом отношения идут в гармоничном направлении взаимопонимания.
// Разговоры, много разговоров этих двоих о Тени, духах, магии, опасностях, проблемах, религии, людях, всем подряд. Разговоров где они стараются понять друг друга и рассмотреть вместе мир и свой опыт.
// Справедливость не в роли суфлерского голоса или переключаемого режима, во всяком случае чем дальше тем меньше различима грань между ними. Но да, квик свитч от милой улыбки и шутеек за триста до рейдж-мода имеют место быть. Но - это все Андерс большей своей частью.
// Можно развить тему того, что в Тени Справедливость становится ведущей "частью" того чем стал Андерс, почти затмевая самого мага. Можем в общение и в Тени пытаться. И в сглаживание-контроль-адаптейшн.
// Два по цене одного - для Хоук в итоге Справедливость дорог в равной степени, как часть того человека, что она знает и любит. Не сразу, разумеется, но они находят определенный баланс и понимание.

---

дополнительная информация: заявка в пару, какая неожиданность. Буду рад блондинке-Хоук, но никак не ограничиваю ваш выбор внешности, только пола. Хотелось бы увидеть именно Мариан - имя которой тоже опционально, ю ар вэлкам. Мое самое большое желание сердца это личность Хоук, остальное идет в комплекте.
игровые особенности: минус лапслок, минус красивости игр шрифтов и скобок, я очень для этого старенький. Могу писать 2к, могу 12к. Зависит от динамики эпизода. Могу бахать большие вводные посты. Во многом мимо всяких движух и фонтанирования энергией, но я всегда на связи и готов подхватить все. С удовольствием хожу в ау по таймингам мира, переношу сеттинг в будущее, прошлое, заднее, переднее, вот это все. Вожу персонажей поиграть в разные другие реальности адаптируя к ним с огромным удовольствием. С удовольствием сконвертировал бы персонажей в Mass Effect или Star Wars. Или реал-ау с камерами, контрольно-пропускными пунктами, чипами на лириуме, сканерами и другим всяким-разным.

---

пример вашего поста

Легкая ломота становится все сильнее, вдобавок начинает бросать в жар — на корабле, да в одних штанах ему слишком жарко, душно и мало воздуха — психосоматика и реакция организма, напоминающего о необходимости как можно скорее добраться до заветного шприца. Тогда его отпустит, тогда сознание потухнет вновь, притупятся все ощущения до состояния старого идеального контроля. Трещащего все сильней с каждым месяцем после спасения треклятых детишек, словно дополнительное наказание за неуместное геройство.

И, конечно, только поэтому пропускает удар, снова слишком сильный для такой пигалицы. Что наводит на определенные размышления. Вернее, навело бы, не отключись КейДжей сходу. И не приди в себя с саднящими ребрами и ноющим бедром — упал, видимо, неудачно. Вдобавок связанным на славу, так хорошо, что прочный шнур (кажется, моток кабеля), успел довести запястья до онемения, пошевелить пальцами почти не получалось. Быстрый беглый осмотр штанов показал, что из них успели все вытащить, а ремень снять полностью. Действительно, слишком долго возиться с пряжками, кобурой и закрепленному варианту облегченной разгрузки. Вдобавок все потайные карманы выпотрошены, а те, что зашиты и пропущены — недоступны уже ему из-за своего расположения, да и нет там ничего способного сейчас помочь.

Кажется, из-за треклятых детей ему грозит могила. От ломки или от чужих рук сложно сказать, но зато с гарантиями. Если выберется из этих пут и передряги — больше ни одного порядочного поступка, никакой помощи, особенно маленьким джедайским говнюкам. Все проблемы в его жизни были от этих недоносков в балахонах. О, как же КейДжей ненавидел в этот момент собственную преступную слабость и убогие душевные порывы заставившие вообще ввязаться в историю с артефактами, недооценить МакВи и вообще нарушить что-то в своей схеме — вначале убивай, а потом спрашивай. Равно как все делать самому. Можно подумать вывезти хоть весь Храм сложнее, чем сейчас мучительно бороться с головной болью, ознобом, пришедшим на смену жару и все усиливающейся потребностью прекратить ощущать что-либо, притупить остроту восприятия до нуля, оставив только разум, что раньше никогда не подводил благодаря точным холодным расчетам. Правда, свободно мыслить наркотики мешали тоже. Иначе как он вообще оказался в этой ситуации?

— Я бы так не сказал, сладенькая, — играть, видимо, уже нет нужды, особенно видя ряд выставленных образцов всей той дряни, что ему уже приходилось испытывать на себе, но привычка вторая натура. Андор с большим трудом садится удобнее и старается выглядеть уверенным и спокойным, даже если его трясет от озноба. Руки за спиной и в теории можно попытаться избавить от узлов, но только в теории. Был, конечно, шанс просто рвануть вперед, наглая стерва сидела напротив, максимально расслабленная и уверенная в собственных силах и безопасности. В лучшем раскладе он вполне успел бы ее опрокинуть, расквасить нос и приложить от души затылком. В самом деле Кассиан даже прикинул шансы выгрызть себе путь к свободе. На удивление не настолько безнадежные (даже в подсчетах старого напарника). Особенно если не затягивать, дожидаясь когда ломка окончательно превратить его из человека в стенающий кусок бантового дерьма, абсолютно бесполезный и бессильный вдобавок.

— И если ты не грезишь о самоубийстве, то лучше развяжи меня. Милая мордашка не поможет управиться с кораблем все системы которого завязаны на единственного живого разумного — меня, — он откидывается на обшивку спиной, наплевав, что так становится холоднее. Удержаться от злой ухмылки даже не пытается, кроме того, весь его вызов только для того, чтобы попытаться вывернуться из пут, тихо, аккуратно. Совершенно тщетно. Вот же предусмотрительная сука!

Вдобавок ужасно раздражает собственная одежда на МакВи, увидеть в этом что-то привлекательное или, Звезды сохрани, сексуальное — просто не получается, а особенно бесит наличие шляпы. В самом деле если это недоразумение решило его ограбить или чего-то добиться, то Нари весьма сильно просчиталась. Они могут тут еще долго болтаться, пока кислород не закончится, но вряд ли чудовище с инквизиторами за спиной способна взломать систему, которую ставили лучшие умельцы Конфедерации. Его крошка уступала в огневой мощи, но зато гарантированно принадлежала только одному человеку, вдобавок любой умник рискнувший залезть в навикомп — мог добиться только полета куда-то в газовый гигант. Умирать не хотелось, конечно, но защита от воров оставалась беспощадной, как и сам владелец корабля.

— Давай проясним одну вещь, мне все равно какие претензии у тебя к охотникам за головами, контрабандистам, пиратам или прочим достойным людям, но лучше не дури если хочешь куда-то долететь, — дыхание становится прерывистым, говорить все сложнее. Язвить не получается, да и ясно мыслить тоже. Боль наконец возвращается, скручивает от души, так, словно все суставы разом пытаются выбить, кажется, от напряжения гудят даже кости, настолько то сильно. Кассиан судорожно пытается отдышаться, а после срывается на глухой, безумный смешок.

— Советую поспешить, детка, — судороги пока слабые, так, слегка подергивает левую половину тела.
Последствия двух контузий проявлялись всегда некстати, болью, напряжением, сведенными мышцами. Снова хочется вырвать искусственный глаз, из-за вновь обострившегося восприятия он ощущается особенно остро, словно вновь все нервные окончания зашлись от боли. Треклятый джедай не снес ему голову, но лишил глаза, весьма болезненно. В последний год каждый раз из-за слишком больших промежутков между дозами эта боль возвращалась, пока просто зудом, но Кассиан знал, что вскоре все сменится настоящим кошмаром.
Сгибаясь с тихим стоном он вскидывает больной, воспаленный взгляд на девчонку в его шляпе. Слишком странная, потому что не убила. Возможно, действительно нуждается в пилоте или знает о мерах защиты. Слишком расслаблена для той, кто успел пошарить в вещах.

Раньше живых пассажиров тут особо не наблюдалось, во всяком случае не связанных накрепко, без оружия и часто еще обессиленных и уже раненых, а потому Нари могла успеть осмотреть арсенал во всех подробностях, часть препаратов выставленных перед ней были оттуда.

Прекрасно, связывать предположительно охотника за головами... крайне убогая идея. Охотники обычно ребята крайне злопамятные и мстительные. Он, впрочем, тоже. Только усталость и боль заставляю Кассиана замереть перед последним прыжком, вынуждают медлить, давая последние шансы для объяснений. Перед очередной сумасбродной попыткой вырвать свою свободу и жизнь. Если Нари МакВи просто мнительная, но предусмотрительная дура — выживет. Если нет, то даже в таком положении Андор постарается ее удивить. В лучшем раскладе — смертельно. В лучшем для него, конечно.

Как никогда остро вспыхивает тоска по старому напарнику, дроиды самые надежные спутники, особенно если у них нет никаких блокираторов и при полной свободе воли существует только одна странная, невероятно сильная привязанность к мастеру. Который своими очумелыми ручками и обеспечил свободу и бесконечный путь к саморазвитию. Сейчас такой компаньон был бы весьма кстати.

alexander block
✦ pathologic ✦

---

♫ бродский - конец прекрасной эпохи
♫ флер – улыбка сфинксов
♫ кошка сашка - враг навсегда остаётся врагом
♫ flëur - русская рулетка
♫ немного нервно необратимый процесс
♫ би-2 - летчик

… и половина из них чтит меня как героя, другие же чтут как отъявленного негодяя.
знай, я хотел убежать, но мне некуда деться. ноты и тексты ты утром получишь по почте.
я пришел с войны, распахнул шинель - а под ней билось сердце.
и это сердце никто никогда не растопчет.

…ты приходишь на девятый день, закатываешь рукава, и я вижу, что руки твои по локоть в крови. ты пытаешься отмыть их в реке, и горхон окрашивается в красный. все, к чему ты прикасаешься окрашивается в красный.

…ты приходишь на девятый день, открываешь глаза, и я вижу, как в них тонут города и океаны. ты пытаешься спасти их, но ты солдат и твое дело – стрелять. после тебя только пустота, выжженная земля, и лишь небо, цвета твоих глаз. все, к чему ты прикасаешься – умирает, остается лишь небом.

…ты приходишь на девятый день, приводя за собой огонь и металл, из которого состоишь ты сам.  я вижу в тебе огонь, не присущий другим генералам. я вижу в тебе жесткий металлический стержень, не присущий этому городу. ты не поддаёшься уговорам. тебя не закроешь на амбарный замок, выгрызешь зубами, сломаешь, разорвешь.

…ты приходишь на девятый день и садишься напротив, между нами - длинный стол, между нами -пропасть, обрыв, бездна. но, мне видны твои страхи, сомнения, и усталость, что небосводом легла на широкие плечи. мы, словно две жертвы судьбы, стали взаимозависимыми в этой игре. твоя защита, мой страх. твоя сила, мое безмолвие. но даже в этой темноте я видела свет, который ты нес в своем сердце, свет, который дает мне надежду на лучшее будущее, даже когда все кажется безысходным.

…ты приходишь на девятый день, и у тебя есть только четыре дня, чтобы исполнить приказ. убийственный, противный тебе приказ, но ты из тех генералов, что не отдает их, а лишь исполняешь. я старательно делаю вид, что не знаю о том, что они тебе приказали, ты старательно делаешь вид, что не знаешь, что я знаю.
 
…моя смерть приходит на девятый день, у нее глаза цвета неба, руки по локоть в крови, огонь и металл внутри. она сидит напротив меня, и собирается исполнить свой приказ.

...то ли пулю в висок, словно в место ошибки перстом, то ли дернуть отсюдова по морю новым Христом. Да и как не смешать с пьяных глаз, обалдев от мороза. Паровоз с кораблем - все равно не сгоришь со стыда: как и челн на воде, не оставит на рельсах следа колесо паровоза.
Что же пишут в газетах в разделе "Из зала суда"? Приговор приведен в исполненье. Взглянувши сюда, обыватель узрит сквозь очки в оловянной оправе: как лежит человек вниз лицом у кирпичной стены, но не спит, ибо брезговать кумполом сны продырявленным вправе.

---

здесь хватит стекла на большой завод, здесь хватит войны на три мира, здесь хватит боли, но хватит ли здесь любви?
с меня вам графика, с меня вам песни, с меня вам любовь и смыслы.
с вас – просто вы.

---

пример вашего поста

я   з л о й   ч е л о в е к,  з л о й   ч е л о в е к.
я   т в о й   ч е л о в е к.

 

«…я поднял глаза, и увидел, что надо мной стоит ангел карающий. его взгляд прожег меня насквозь, его улыбка обратила мои мечты в ничто. и она сказала: «я знаю кто ты. ты – петр. на этом камне возводишь ты то, чего не должно быть». и она склонилась надо мной, раскрыла карминовые губы, и ее поцелуй – я знаю! – навсегда высосал бы из меня мечту мою. это ведь ангел неверия! прельстительный демон сомнений.
но, тут я услышал дуновение знакомой силы. вошла мария и вступила с демоном в схватку. они сплелись нагими телами, белыми руками взяли друг друга за горла и жалили гибкими языками… тут сознание покинуло меня.
она явилась в сиянии грозной силы, как некогда нина… эти тесные своды не мешали мне видеть, что над ее телесной оболочкой сияет силуэт, главой уходящий в небо. она… да вот же она! смотри, она все еще здесь – пожирает мои чертежи, слизывает линию за линией...»

 

вранье все то, что у аглаи сердце – камень. камни когда-то были живыми, в этом городе все об этом знают. в камнях билась живая сердцевина, в камнях теплилась живая душа, камни помнят, как было раньше. вранье все то, что у аглаи сердце – камень. у нее просто нет сердца. там, вместо живого организма – часовой механизм, он отточено, ровно, метрономом отбивает такт в только понятной ей системе времяисчисления. секунда, допустим, много. день, пожалуй, слишком мало. времени нет. сердца тоже.
 
оно только мешает в работе, стучит громко, затуманивает голову своими чувствами, а ей нужна голова ясная, трезвая, рациональная. не как у человека перед ней. он птица, только перья да свободный полет, ему бы из клетки вырваться, а он лишь загоняет себя в нее. глупые, глупые люди. забавны, интересны, полезны, но глупы. ей нужны не они, а те, кто способен решать и понимать, кто не боится резать и сшивать, видеть и говорить. ей нужен тот человек, который соткан из сна и поднимается сейчас по лестнице, словно предвкушая скорую бурю, что накроет город.
 
слова петра, словно огонь, обжигали воздух, но ему даже не надо было открывать рот. она, итак, все уже знала. он видел в ней нечто большее, чем просто смертную женщину. для него она была ангелом карающим, воплощением непостижимой силы, перед которой дрожали самые глубины его существа. ее присутствие окутывало его, словно тьма, грозящая поглотить его мечты и надежды. он видел в ее глазах отражение своих собственных страхов и сомнений, как отражение в воде, и чувствовал, что перед ней он разоблачен до самых глубин своей души.
она знала это без слов. ей не нужны слова.

ее фигура, излучающая силу и власть, казалась темной силой, обволакивающей комнату словно плащ мрака. в ее глазах мерцали искры неумолимой решимости, и в каждом ее движении звучала эхом бескомпромиссная воля. словно смерть, внезапно явившаяся в этот мир, она стояла там, неуклонная и беспощадная, не поддаваясь на чары страха или сомнений. ее присутствие напоминало о неотвратимости времени и неотвратимости судьбы, оставляя за собой лишь глубокий след темноты и загадки.

она стояла там, словно богиня мести, пронизывающая воздух своим величием, готовая распространить свои крылья тьмы над теми, кто осмелился стать ее противниками. среди темных тайн и угроз смерти, которые окутывали этот мир, она была непоколебимым оплотом справедливости. так ее учили, так она решала сама. тут все ее противники.

вот только все тяжелее и тяжелее дышать. хватит ли ее еще на один день?

шаги на лестнице невозможно забыть или спутать спустя даже столько лет. аглая даже не оборачивается, но на губы ложится тень улыбки.
все точно как часы. все точно как она хотела. бакалавр хорошая фигура, и его стоит поберечь. хирургическая точность, она даже не опоздала.

- занятный молодой человек. он «твой»? – инквизитор больше не смотрит на петра, увлеченно рассматривая тонкие линии эскизов и набросков, висящих на обшарпанных стенах. - такой себе икар нашего времени. залетела ворона в царские хоромы: почёту много, а полёту нет. жаль только, твирин даже не оставил. как увидел меня – все залпом. но, уверенна, что найду, если начну искать. – аглая с тенью улыбки на долю секунды снова смотрит на петра, и медленно переводит взгляд на племянницу. – только если ты хочешь, мария.

тут ей стоит обернуться полностью. со взглядом, как стервятники смотрят на добычу, но инквизитору не нравится такое сравнение. птицы некрофаги живут в ожидании чьей-то смерти, она же – безупречное приближение и оружие, что-то неизбежное.
мария ничуть не изменилась для нее, лишь только больше похожа на свою мать. тот же взгляд, тоже бремя, лишь обстоятельства другие.
за ее спиной раздался громкий звук, который она не спутает ни с чем. так падает тело.

- у него обморок. жалость-то какая. я не нарочно.