Запустение Эльдре'Таласа было… умиротворяющим. Агрессия населяющих полуразрушенный храм духов была понятна — даже после смерти они продолжали защищать свой дом, в который Орда ворвалась с огнем и железом.
То, что не сгорело в огне, уступило плесени и разложению, но своды белого, с малахитовыми прожилками мрамора ждали возвращения хозяев, тосковали по жизни — разумной жизни, — став пристанищем для сатиров, сов и барсуков. У Фераласа еще была надежда однажды вновь стать жемчужиной в ожерелье городов эльфийской цивилизации.
У Каражана этой надежды не было. Перевал Мертвого Ветра, край вечного сумрака, угрюмо нависал серыми утесами, угнетая, подавляя волю, вселяя тревогу и острое чувство недоброго взгляда в спину. Тени, населяющие башню, жаждали освободиться так отчаянно, что с жадностью набрасывались на любого, кто рискнет переступить порог; так долго страдали от своего заточения в древних стенах, что начали испытывать ненависть к каждому, кто был волен уйти, и делали все, чтобы этого не допустить.
Они не были повинны в том, что Каражан, словно обломок магнетитовой руды — железную стружку, притягивал их, так что Гневион, влетев в окно, выбитое то ли кем-то из искателей приключений, то ли энергетическим выбросом, высвобожденным в момент смерти хозяина башни, просто миновал этажи, ставшие домом призракам. Видения, насылаемые тенями, мгновения прошлого и проблески будущего были не властны над его разумом: в восприятии мира драконы не ограничивались пятью чувствами и никогда не теряли ощущения реальности, хотя лучше всего это удавалось бронзовым хранителям времени. Древним богам, правда, удалось смутить разум его отца и всей черной стаи, но у них было достаточный для того срок.
Сапоги с загнутыми мысками на мягкой подошве почти бесшумно тревожили толстый слой пыли, оставляли четкие следы, поднимая в воздух невесомые былинки, пляшущие в тусклых столпах света, проникавшего сквозь стрельчатые окна. Гневион взбежал на верхние этажи легко, не сбив дыхания, задержавшись возле хода, ведущего, судя по летописям, к библиотеке, но все-таки не удержался и поднялся под самую крышу — туда, где располагалась прославленная обсерватория.
Зрелище несколько разочаровало его: та же пыль, заброшенность и неупокоенность. Стекла в крыше, через которые когда-то можно было наблюдать ночное небо, были частично выбиты, частично покрыты таким слоем пыли и грязи, что лишь делали мрак, в который был погружен кабинет, еще гуще.
Дракон, разочарованно скривив губы, в задумчивости покрутил в руках тяжелую астролябию, провел когтем по разбитому стеклу хронометра.
— Эти вещи были дороги мне, — раздался за спиной глубокий ироничный голос, — пожалуйста, не трогай их.
Гневион не сдержал довольной ухмылки, наклоняя голову, но не спеша оборачиваться. Он знал, кого — что — увидит.
— Раз таково твое желание… Хранитель.

Дракон раздраженно вздохнул и поднял книгу, открытую на странице со схемой космогонии Азерота на уровень глаз. Перевернул вверх ногами и тут же услышал сбоку сухой смешок.
— Возможно, прежде чем приходить сюда, стоило научиться читать.
— Возможно, тебе стоило бы быть не таким мертвым, чтобы давать советы, — сквозь зубы процедил Гневион, недобро сощурив алые глаза.
— Ты не знаешь, что ищешь.
— Я знаю, что я ищу. Я не знаю, как это найти. Мне нужно… мне нужен знак.
Он устало отбросил на стол книгу с иллюстрацией, которую видел за последний год раз пятьдесят. Чуда не свершилось, озарение в пятьдесят первый его не настигло.
— У меня нет времени на то, чтобы запереться в твоей библиотеке на ближайший десяток лет. Должно быть средство обратить силу Н'Зота против него самого. Способ очистить мир от порчи.
— Оно есть.
— Должно быть другое средство, — рыкнул дракон, подтягивая к себе очередной том из стопки.
— Тебе придется воспользоваться Кузней Созидания, если ты хочешь покончить Древними.
— Я не хочу уничтожать этот мир. Он мне, видишь ли, по душе, — с сарказмом в голосе отозвался Гневион. — Эти маленькие радости жизни: пирожные со взбитым кремом, утка в остром кисло-сладком соусе и эти… у пандаренов… пель-ме-ни.
— Октябрьский эль… — с мечтательным вздохом охотно поддержал Медив, точнее, его призрачное отражение, с комфортном раскинувшееся в соседнем кресле.
— Хм… возможно, — буркнул нахмурившийся Гневион, вновь сосредотачиваясь на книге и переворачивая страницу, отчего в воздух взметнулось облачко пыли. — Возможно... перенастроить? Это уже делали однажды. Или улучшить.
— А если у тебя не получится?
— Должен быть способ, — упрямо возразил дракон, закусывая губу.
— Ну а если все-таки нет? — продолжал наседать на него призрак, которого, похоже, происходящее только забавляло, но вдруг подался вперед, другим, вкралчивым, пробирающим до мурашек по спине голосом озвучив вопрос, который Гневион сам себе задавать боялся. — Если нет? Готов ли ты пойти на эту жертву ради спасения души этого мира, Аспект?
Дракон медлил, прикрыв полыхающие в темноте глаза и бездумно оглаживая костяной оклад древнего тома. Он может не отвечать. Он может даже не спрашивать — время еще есть. Немного, но есть, а видения слишком отрывочны и бесформенны, чтобы делать какие-то выводы…
— Аспектов больше не существует, — Гневион предпочел проигнорировать неудобную часть вопроса, — они лишились своих сил.
— Но не ты. Ты был создан — как первые из них, пусть несколько иначе.
— Ты слишком много знаешь для бесплотного духа, — скосил на собеседника полный подозрения взгляд Гневион, которому очень не нравилось то, в каком тоне говорила с ним проекция Медива, а еще больше — что говорила.
— У моего существования есть свои плюсы. В тебе сила Титанов. Дарованная и взятая. Я чувствую ее.
— Еще бы. Еще бы ты не чувствовал! Напомни, как долго один из них сидел в тебе? — дракон стремительно встал, отбросив тяжелый стул, глаза полыхнули злобой, на скулах начала проступать чешуя. — Тоскуешь по тем временам, желаешь получить себе хотя бы частицу былой мощи?! Для этого он тебя здесь оставил? Отвечай мне!
Призрак откинулся в кресле, наблюдая за Гневионом со странным удовлетворением, но все-таки примирительно поднял руки.
— То был не я.
— Конечно. А мой отец — доблестный хранитель, не разрушал и не испепелял городов. То был кто-то другой.
Медив хотел было что-то возразить, но с нижних этажей донесся вибрирующий, торжествующий вой — призраки башни настигли добычу.
— Твои друзья? — заинтересованно поднял брови Медив, как будто уже забыл про вспышку Гневиона.
— У меня нет друзей, — легко признался дракон, пытаясь уловить чуткими, чуть заостренными ушами звуки разыгравшейся внизу трагедии.
— Тогда позволим теням взять свое.
— Что с ними будет? — чуть обеспокоенно обернулся Гневион к Отражению.
— Их разум будут терзать, пока он не окажется достаточно слаб, чтобы его было легко захватить. Кому-то повезет.
Гневион, вспомнив о полученной не так давно записке, начертанной знакомым почерком и наполненной еще куда более знакомым сарказмом, запрокинул голову, страдальчески закатив глаза и протяжно выдохнув со стоном досады, при этом из носа вырвалось облачко черного дыма и несколько искорок.
— Ну за что мне это?!
Развернувшись на пятках, дракон выбежал из библиотеки и, перепрыгивая через ступеньки, устремился вниз по лестнице. Уловил знакомый запах на этаже, где располагался некогда величественный пиршественный зал, теперь затянутый паутиной с изъеденной древоточцем мебелью.
Перехватил тонкую руку за запястье, едва увернувшись от магической стрелы, встряхнул хорошенько, даже не удивившись.
— Очнись! Все это ложь! — он не был уверен но надеялся, что его аура поможет сохранить Кендре относительную ясность рассудка. — Ты одна? Нет? Где второй?
Он ринулся обратно, таща за собой чародейку, не рискуя разорвать физический контакт. Замер в коридоре, вбирая воздух раздувающимися, трепещущими ноздрями. Зарычал, что-то учуяв.
— Я его убью!
Выбрав направление, уверенно размашистым шагом, едва ли не бегом, двинулся вдоль галереи. Принц, точнее уже король, обнаружился в большом пустом зале, в котором можно было легко устраивать балы, но скорее всего вызывали всякую нечисть. Над головой Андуина волнами плескался Свет, вынуждая теней жаться по углам, но темное кольцо вокруг человека сжималось на глазах.
— Андуин! — какой-то призрак дернул Гневиона за рукав кафтана, и дракон выдохнул небольшой клин белесого, почти прозрачного огня. — Что б тебя, Андуин!
Свет обжигал, руку неприятно припекало, но он все-таки смог ухватить Ринна за плечо и тоже хорошенько встряхнуть.
— За каким бесом вас сюда понесло?