ЗАЯВКА ОТ ЦИРИ

Хати

РАСА: беролак;
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ: наемник (опционально);

---

Ты – самый настоящий воин со Скеллиге, в тебе течёт самая бурная кровь Континента, которая порой толкает на безумные поступки. Наше с тобой знакомство произошло по чистой случайности, видимо, когда в небеса разверзлись и грянул гром. Но это знакомство положило начало прекрасным приключениям, которые необходимо поведать миру.
У тебя чертовски безбашенный характер, а манера общения в лучших традициях Скеллиге! И ведь я еще даже не знаю о том, что ты – самый настоящий и всамделишный беролак. Эту тайну, возможно, я никогда не узнаю, а если узнаю… что ж, оставим эту историю для скальдов?

---

Хорошие приключения всегда должны сопровождаться хорошей компанией. Я могу стать тебе отличным другом. Показать Северные Королевства и доказать, что они не так плохи, как Скеллиге. Конечно, ты можешь доказать и обратное. Не знаю, кто победит, но эта битва будет легендарной! И еще… коньки. Мы обязаны выяснить, кто из нас катается лучше.

Способ связи с вами: гостевая, ЛС.

ОЗНАКОМИТЕЛЬНЫЙ ПОСТ

Она тысячи раз пробегала этот Путь. Тысячи раз огибала этот огромный камень, частично заросший мхом, и перелетала через ту самую маленькую ямку на тропе, что затянулась толстой коркой льда. В этот раз не проведешь. Она была сама внимательность!
«Дыши правильно!», звенело в ушах пепельноволосой девчонки, когда она пронеслась мимо столетнего дуба. В этой тишине её дыхание читалось как открытая книга и, скорее всего, один белоголовый ведьмак точно бы сказал, что она вновь дурачится, не слушает. Но она старалась как могла, пыталась стать с каждым разом всё лучше и лучше. И у неё получалось. Сегодня – точно.
В морозной тишине Цири слышала только себя и свои мысли. Слышала быстрый топот своих ножек, который сопровождался какофонией звенящего в ушах ветра.
«Быстрее, хочу ещё быстрее!», сверкнула озорная мысль в её светловолосой голове. И она понеслась. Мимо старых деревьев, камней, кустов, вперед, по тропинке – пусть не так быстро, как хотелось бы, но она очень старалась.
«Ха!», в безумном беге она улыбнулась сама себе, «и ещё раз «ха»! Я скоро обгоню и Геральта и Ламберта и Эскеля. А может и самого дедушку!». Раскрасневшаяся и довольная, уже ставшая чуть лучше по собственным оценкам, вдруг запнулась. С глазами полными ужаса и негодования, девочка сообразила, что вот-вот упадет: мелкий, коварный камушек попался на Пути, так ловко припорошенный снегом. Равновесие она потеряла моментально, руки расставила в стороны, хотя должна была выставить их вперед и смягчить падение, но вместо этого шмякнулась носом в большой и пушистый сугроб.
   — Зараза!
Услышанное единожды ругательство едко впилось ей в голову. Она любила им пользоваться, хотя чаще всего в компании ведьмаков её одергивали и делали замечания. А вот ну и что? Сейчас вокруг – никого! Только маленькая пепельноволосая девочка, холодная зима, Путь и…
Цири прислушалась и ловко вскочила на ноги, даже не замечая того, что порвала штанину. Ручками она похлопала по курточке, отряхнулась от снега и в мгновение ока покралась в сторону, откуда слышала звук шагов. И слух её не обманул: незнакомый ей путник двигался на лошади в сторону Каэр Морхена, уверенно ведя животное по тайным тропкам. Цири нахмурилась и уперла руки в бока, не понимая, как так. Что за незнакомец? Кто таков и что тут делает? Почему она не знает? И сопоставив все «за» и «против» приняла единственно верное решение – следовать за незваным гостем, прячась словно тень.
Конечно, тень из неё вышла совершенно никудышная. В какой-то момент её окликнул красивый, звонкий женский голос, от которого она вздрогнула. Но доверилась словам незнакомки и все-таки вышла на встречу, стараясь показаться как можно более важной: в старых, жутко пошитых вещах, с порванной коленкой, не по размеру подшитой курточке и с деревянным мечом за спиной, она уперла ручки в бока, вступая в диалог. Незнакомка была очень уж убедительна, посему Цири с ней спорить не решилась, прикинула все мысли в голове и уверенно кивнула на предложение отправиться до крепости на лошади.
Ей хотелось задавать вопросы, самые-самые интересные, самые-самые важные, но перебросившись всего парой коротких фраз, они уже оказались у ворот Каэр Морхена. Ей казалось, что пролетело мгновение, но по правде говоря, добирались они очень долго.
«Так быстро!», раздосадованная, девочка надула губы.
Но все-таки гостья оказалась действительно хорошей. И невероятно красивой! Стоило только единожды взглянуть на эти роскошные волосы, как Цири открыла рот от восхищения. А эти красивые глаза? Улыбка, такая тёплая и добрая! Её встретили все, каждый из ведьмаков, а дедушка Весемир и вовсе был, по мнению Цири, очень уж рад, раз заключил её в объятья.
Очень скоро все, кто в этом году решил вернуться в Каэр Морхен или же приехать по приглашению, восседали в большой зале. Здесь было тепло и Цири, достаточно понежившись у камина, перебралась за стол, выискивая что-нибудь вкусное.
   — Ни грибочков, ни салата! — обиженно фыркнув, девочка приметила на себе взгляд Ламберта и поспешила сомкнуть губы. Откуда ж ей было знать, что сказано лишнее? Грибы-то были и вправду вкусные…
Довольствуясь всем тем, что было предложено сегодняшним холодным зимним вечером, Цири за обе щеки уплетала клецки. Она одна гремела посудой, с особым хлюпаньем пила воду, словно бы привлекая к себе внимание гостьи и желая, наконец, вырвать её из рук ведьмаков. Жуть, как хотелось узнать побольше эту Трисс Меригольд, имя которой Цири услышала от ведьмаков. Но эти самые взрослые долго общались на темы, которые девочке совершенно были не интересны. Да и что там… она их и вовсе не понимала в силу своего возраста.
Когда же тарелка Цири опустела, а вода была допита, она наконец выбралась из-за стола, тихо-тихо, словно мышка, подобралась к Трисс и выжидающе посмотрела на неё. Со стороны смотрелось жутковато, но…
   — Трисс, можно я покажу тебе, какая у меня комната? И чучело, о-хо, я сама его делала! — вдруг сама того не ожидая, выпалила девочка и раскраснелась от своей смелости. — Пожалуйста-пожалуйста! Вы же ещё успеете наговориться, а меня скоро вообще спать отправят, да?
Конечно «да».
«А я не хочу спать. Мне не нравится, что в моих снах всегда так страшно. Эти крылья хищной птицы… крики и вонь, которая до сих пор иногда свербит в носу. «Это всего лишь кошмар»… а вот и нет», девочка перемялась с ноги на ногу и подняла взгляд зелёных глаз на Трисс.

ЗАЯВКА ОТ ГЕРАЛЬТА

Йеннифэр из Венгерберга

РАСА: человек;
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ: чародейка;

---

Йеннифэр родилась в Венгерберге, столице королевства Аэдирн, в Беллетэйн 1173 года;
Женщина от рождения горбунья, и её родители отдают девочку для воспитания и обучения магии в школу чародеек в Аретузе, так как из-за уродства не видят перспективы выдать её замуж.
Став чародейкой, Йеннифэр открывает в своём доме в Венгерберге частную практику, в том числе оказывая медицинскую помощь женщинам в лечении бесплодия или помогая им прервать нежелательную беременностью
Встречается с ведьмаком Геральтом, когда тот ищет способ спасти Лютика от последствий «общения» с джинном. Эта встреча становится началом их любовной связи, временами болезненной и приносящей несчастье обоим, но вопреки всякой логике продолжающейся.
В Первой Северной Войне Йеннифэр принимает участие в битве под Содденом, в ходе которой была ослеплена и долго восстанавливалась.
После отъезда Цири из Каэр Морхена в Храм Мелитэле, Йеннифэр по просьбе ведьмака приезжает в Элландер и становится наставницей девочки. Отношения между ними, поначалу непростые и напряжённые, вскоре становятся приятельскими. Постепенно Йеннифэр проникается к Цири материнскими чувствами, а юная ведьмачка отвечает чародейке взаимностью.
Проходит длинную и запутанную историю с чародеем Вильгефорцем, желающим заполучить Цири, однако в итоге терпящим поражение от совместных сил Геральта, Цири и самой Йен
После того как Геральт был смертельно ранен при погроме в Ривии, пыталась его спасти с помощью магии и отдала ведьмаку всю свою энергию и силу. В романе обессиленная Йеннифэр теряет сознание над телом возлюбленного.
Участвовала в обширной истории с Дикой Охотой, в ходе которой мир был на волоске от гибели, но по итогу смогла помочь Геральту и остальным одолеть иномирцев и выручить Цири.
После неудачи Геральта в Боклере, вызволяет его из тюрьмы, куда Белый Волк был брошен расстроенной Анной-Генриетой, а потом они решают где жить.
Внешние обстоятельства и извечная жажда к приключениям вновь на время разлучает пару, но это не должно продлиться долго.

---

Для Йен всегда найдется работа. Будь то придворные интриги и игра в кукловода с марионетками, или же помощь тем, кто в ней нуждается. Сколько еще таинственных манускриптов не найдено? А представить только, в какую сторону может удариться политика противостояния Севера и Юга! Возможно, впереди час меча и крови, а может и путь за гранью пространства и времени. В любом случае, без Йен никак.
Аромат сирени и крыжовника по прежнему не утратил своей магической силы. Пусть многие назовут эти отношения чем-то вроде учебника по добровольному мазохизму, а также трактатом по основам садизма, нас с тобой все устраивает. И невежество Геральта в банальных социальных вопросах, и пренебрежительная язвительность Йен там, где можно было обойтись и простым словом. Мы оба не молоды, но хорошо это скрываем за жаждой новых приключений. Приключений, к слову, которых мы вроде и не хотим, но сломя голову отправляемся, завидя их на горизонте. Время драм должно быть позади, но от того мы совсем не избавлены от трудностей, которые и нужно преодолеть сообща.
Кроме прочего, тут уже ждут языкатый Ламберт, ставшая серьезной шишкой Трисс и многие другие, которые будут делать вид, что воротят нос от твоего характера, но на деле пытаться тайком воровать бело-черные наряды;

ОЗНАКОМИТЕЛЬНЫЙ ПОСТ

Узкая змеящаяся дорога скользила меж зелено-желтой низины, обильно цветущей разнообразием трав. Сначала кажущаяся мелкой речушка постепенно набирала силы, уже в видимости с дорожного тракта раздаваясь в ширине так, что требовалось потрудиться для ее преодоления на другой берег. Густые кроны деревьев перемешивались с лапами хвойных елей, свидетельствующих о близости гор, замыкающих пространство с двух сторон.
Геральт держал одной рукой поводья, другой похлопывая шею Плотвы. Лошадь двигалась уверенной размашкой, была сыта и относительно свежа. То же самое можно было бы сказать и о ее хозяине, коль дела последнего дня свершились бы не так погано. Местные крестьяне раструбили молву о драконе, что питается стервом, а до того изморил всю животину на несколько сел вокруг. Справедливо было рассудить, что это был кто из драконидов — вернее всего виверна или куролиск. Такие были не очень привязаны к климату, а гнезда могли строить близ неприступных гор, где было безопасно выхаживать потомство. Заехав по адресу и договорившись по цене, ведьмак взялся выслеживать тварь. Следы привели к заброшенному полуразрушенному амбару, где уж очень тянуло падалью. Даже стойкий к такому Геральт с трудом нашел в себе силы там долго находиться. В итоге, молодого куролиска сморила собственная жадность. В распоротом брюхе оказался сын местного сельского головы — желудочный сок почти не тронул мальца. А вот осколок вил, тремя проржавевшими кольями торчащий глубоко в слизистой желудка драконида вызывал заражение крови. Животное сконало при попытке переварить новый вид пищи, ведь до того местные не говорили, чтобы монстр кого убивал. Геральт вернулся к нанимателям со свертком, небрежно обернутым плотной тканью. Староста деревни с каменным лицом принял трагедию, отмечая, что сын часто пропадал по нескольку дней в окрестностях, да и тварь окаянная давно не давала о себе знать. В ответ на честное предупреждение Геральта, что надо бы найти гнездо и удостовериться, что взрослые куролиски не хватятся уже своего птенца, староста покрыл ведьмака бранным словом, обвинив, что именно он принес в деревню беду. Так, худобу можно было вырастить заново, а родных детей — нет. Что же. Ведьмак оставил населенный пункт, двинувшись дальше. Можно было надеяться на лучшее, если бы Геральт десятки раз не проходил подобные ситуации.
Итак, без денег, во временной разлуке с Йеннифэр, отправившейся улаживать какие-то свои срочные дела, Белый Волк снова полз по большаку. Вздором было бы заметить, что он тосковал за редкими вечерами в Корво-Бьянко. Наполненные вином и горячей водой, они показывали редкую сторону жизни, где отдыхом назывался не сон в придорожной канаве с обедом из черствого хлеба и куском непонятного жесткого мяса. Но постоянно жить в таком — тут скорее мечта Йен. Хотя и ее сложно было бы удержать привязанной к одному лишь месту.
Плотва поравнялась с несколькими кметами, отложившими сапы и лопаты для ожесточенного спора на краю вспаханного поля.
— Што ты мне кажешь? Говорят, сами боги прокляли ту Анну и весь ее род. От того и вомпэров тих послали штоб резню такую устроили!
— Ой не манди! — отмахнулся от загорелого и усатого мужчины парень помоложе с широкой проплешиной на черных кучерявых волосах, — за шо прокляли то? Тьфу ты! Вешать она и вешала раньше, никаких гадостев не случалось. Все то — инсце...инксце...инксц...вранье все с три короба!
— Да да, — ответил ему усатый, хватаясь черными мозолистыми руками за небольшое пузо, - сами себя обложили и порубили малеча.
Поравнявшись с двойкой говоривших, Геральт беспристрастно прошелся по ним взглядом, отчего парнишка с проплешиной даже немного содрогнулся всем телом.
— Ежай давай отсюдова! — сначала грозно, но потом сникшим голосом сказал он ведьмаку. Второй же молча обхватил черенок от лопаты крепче, сузив глаза и неслышно что-то шепча одними губами. Вполне вероятно — молитву.
Эти добросердечные люди были единственными встреченными Белоголовым за ближайший час дальнейшей дороги. Вскоре показались низкорослые дома, раскинутые кое-как среди редкой зелени. Еще одна деревня не жалась ни к реке, ни к горам, свободолюбиво отвергая природу возведенной цивилизацией. Пришло время посмотреть, что творится и там.

ЗАЯВКА ОТ ГЕРАЛЬТА

Лютик

РАСА: человек;
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ: бард, плейбой, птица-говорун;

---

Лютик представляет собой полную противоположность Геральта: он почти не может постоять за себя, нагл, но при этом труслив, болтлив и патологически не способен держать язык за зубами, предприимчив, хвастлив, склонен к авантюрам, горделив и тщеславен. Он абсолютно лишен стыда и комплексов, любит быть в центре внимания и не упускает возможностей нажиться на своей славе. Тем не менее он не уступает своему другу в житейской мудрости, красноречии, остроумии, чувстве юмора и зачастую оказывается куда проницательнее и даже терпеливее ведьмака. С Геральтом его также объединяют любвеобилие и страсть к противоположному полу, хотя в отличие от Белого Волка он легкомысленный, ветреный и куда менее деликатен – Лютик постоянно имеет множество несерьезных интрижек одновременно, легко и беззастенчиво изменяет даже тем, кого, по собственным словам, любит, и не стесняется быть на содержании у богатых дам. В связи с этим бард нажил себе множество врагов в лице мужей, отцов и братьев своих многочисленных любовниц.
Лютика связывает крепкая дружба с Геральтом, вместе с которым они на протяжении многих лет путешествовали вместе, влекомые общей склонностью к бродяжничеству и издержками профессий. Для стороннего наблюдателя такая связь между ними кажется странной и неестественной, поскольку на виду находится лишь постоянно спасаемый ведьмаком из разных передряг Лютик, в то время как сам Геральт лишь будто бы терпит присутствие надоедливого барда в своей жизни. Тем не менее лишенный каких-либо предрассудков по поводу представителей других рас и мутантов и при этом неглупый Лютик становится чуть ли не первым, кроме других ведьмаков, кто узнает глубокий, впечатлительный и чуткий характер Геральта, понимает его душевные терзания, поддерживает его, может, и не слишком мягко и аккуратно в трудных ситуациях и всегда говорит ему правду, которую сам Белый Волк иногда склонен игнорировать. В то же время Лютик с горечью признает, что часто безвозмездно пользуется отзывчивостью и благородством Геральта, и не осознает, и не ценит собственного вклада в их дружбу.

---

Извечная история — Лютик попадает в беду, а Геральт его идет спасать. Но так ли это?
Бард — многогранный, удивительный персонаж, которого вопреки мнению множества, довольно сложно сыграть. Да, балагур, да, бабник, да, музыкант-пропоица с ребяческими, зачастую, повадками. Но именно его живость, угол под которым он смотрит на мир, зачастую поражают даже заскорузлого и вечно недовольного Геральта. Одно уже это чего-то, да и стоит. Взяв Лютика, перед тобой откроется мир творчества в творчестве — ведь помимо прочих условностей, нужно будет сочинять баллады и песни. И это, считаю, одно из самых сложных и интересных занятий в сеттинге, где большинство — грозные дядьки с мечами или же красивые тётьки со спецэффектами.
Считаю, что нам вместе суждено будет вляпаться в авантюры, поначалу не сулящие ничего, кроме детских неприятностей, а на исходе выворачивающихся в события глобального масштаба. Лютик — не шут. По крайней мере такой, каким его хотели бы изобразить всяк встречающиеся с бардом. Верный друг — надеждый соратник. Даже тогда, когда первым желанием музыканта будет упетлять от опасности на скорости козы с шилом в одном месте.

ОЗНАКОМИТЕЛЬНЫЙ ПОСТ

Насколько же хорошо жить на юге — любой обрывок одежды укроет тебя и не придется думать, где найти достаточно укромный уголок для разжигания костра. Вполне возможно, даже тщательно убаюкиваемого усилиями по поддержанию, но еще до утра все равно превращающегося в кучку теплых воспоминаний. С другой стороны, жизнь на юге — скомканное путешествие от трактира до трактира, или от трактира до речки. И совсем не из-за жажды. Разные виды её (будь то жжение в чреслах, засохшее масло на клинке, что следовало бы сбить об утопцев, иль же банальное желание испить жидкости) могли мучить, но выносливый дорожный бродяга не лыком шит был. Все куда прозаичнее. Банька и хороший шкребок облегчали душу почище исповеди в любом подвернувшемся храме.
Геральт спешился, заточенными движениями поправляя завязки седла. а потом копаясь в седельных сумках. Найдя мешочек с монетами, мужчина перебрал сквозь ткань содержимое, изменив свою мимику еще в больший минус. Забавно, но именно следующее решение отойти от ездового животного прямо сейчас, наверняка избавило ведьмака от необходимости успокаивать Плотву Аксием. И это в лучшем случае.
Сначала задрожал медальон, вынудив Геральта остановится перед краем колышущей травы за приличным деревянным парканом. Уже в момент после, пространство где-то невысоко над ведьмаком вскрылось мутным диском портала, отпуская вниз рыжий груз. Девушка опустилась животом аккурат на навершие рукояток сразу двух клинков, затем выругавшись и попадая на подложенные под спину руки Белого Волка. Выставленные исключительно на рефлексах.
— Трисс.
Мужчина детально рассмотрел лицо гостьи, далее чуть повернул к себе ее другой стороной, для этого прижав плотнее. Молча исследуя открытые части, а потом анализируя и состояние одежды, охотник на чудовищ пытался узнать, насколько опасна могла быть ситуация, из которой так браво выпуталась Меригольд, обычно ответственно подходящая вообще к любому делу. Особенно к такому, как эти сраные порталы.
— Чудесно выглядишь.
Только после этой констатации увиденного, ведьмак спустил ноги колдуньи вниз, позволяя ей справиться с приведением себя в порядок.
— Новые правила перемещения? — как всегда серьезно поинтересовался Геральт, - коль так — я пас. Не силён, знаешь ли, в объездке вельмож.
Будто картежник, прячущий в рукаве хорошо знакомую карту, Белый Волк не мог не пошутить по поводу способа прибытия рыжеволосой. Приплетая сюда чистую правду, что чародейкам словно мёдом намазано — хотелось притащить ведьмака на какой светский прием.
Хорошо, что из этих окраин виднелась сомнительная мысль архитекторов, трудящихся над деревенскими домами, но в ответ не очень хорошо просматривались поля. Иначе, ни дать не взять, Геральту еще и заказ прилетел бы на нечисть, являющуюся из воздуха. Впрочем, зная величину глаз страха, их двоих скорее встретил бы местный хлев, переоборудованный на темницу.
— Как всегда, по доброте душевной? — пока Трисс местами сбивчиво, но постоянно себя одергивая и раскладывая информацию по полочкам, рассказывала историю своего появления в Нильфгаарде, Геральт молчал, следуя к покосившемуся зданию ратуши. Плотву он вел рядом с собой. Но так, чтобы она не мешала чудесному голосу Меригольд, озвучивавшему этот монолог.
— Трисс, на деньги, что ты могла заработать, сбивая с каждого минимальную ставку за спасение, уже давно следовало подкупить придворную знать и бросить Радовида на кострище.