ИЗ ИСТОРИИ:
Тяжелый клинок описал широкую дугу и опустился на шею Грейстоуна, перерубая ее чисто и легко. Кровь хлынула на помост, забрызгивая каплями сапоги Лучника, тело предателя обмякло, а голова вольно покатилась вниз. Но действо еще не было окончено. Бриан вновь упер окровавленный меч в грубо отесанные доски и посмотрел на главу дома, который едва стоял сейчас на ногах.
— Лорд Грейстоун, — обратился командор к нему. — Ваша очередь.
К ничего не понимающему старику устремились гвардейцы, бесцеремонно хватая его под руки, чтобы отволочь на эшафот. Пусть прямого приказа короля к этому не было, Бриан хотел обезглавить мятежный дом полностью.
Бриан Лучник, Пощады никто не желает
— И все же времени ждать больше нет. Идти на союз с Нойстрией против халифата — самоубийство. Они не знают этого сами, но нойстрийцы обречены. Я не позволю им утянуть за собой и Дейр, — Меркар сдвинул брови и размашистым шагом отошёл к окну, — Первая вылазка нам по силам. Как в Ахене, — он положил ладонь на переплетение оконных прутьев, — Успех принесет с собой согласие прочих продолжать. Потом нам нужны будут деньги. Да...— он чуть помедлил, — Мне нужно согласие Эпоны, Трегора, Блайнау, Лайонеса и Золотого Берега. Вы нужны мне.
Меркар Хардлинг, Последний довод королей
Погода была на радость мягкая и безоблачная. В городе стояла утренняя кутерьма, давно уже открылись лавки, по улицам сновали люди, занятые своими заботами. Они уступали дорогу процессии, опуская голову, отходили с дороги прочь, но неизменно смотрели вслед, стараясь разглядеть получше и юного принца, и человека, что ехал рядом с ним — моложавого, с белыми как перья луня волосами и холёным лицом. Увидев его, простые люди перешептывались, низко склоняясь к собеседнику. Про Финна из Карад Дув имели мнений множество. Гостем он здесь был не частым, так что мнений этих набралось за жизнь великого чародея, что звёзд на небосклоне.
Эдвин Хардлинг, Как только исчезает сострадание, исчезает человек
Отбросив все попытки уснуть, он оперся руками о подоконник, пытаясь рассмотреть на каменной брусчатке и земляных настилах капли давно смытой крови. Замок просыпался рано. Шныряющая через двор прислуга, гогочущие конюхи, что отправились седлать лошадей по приказу лорда, лязг доспехов стражников, что меняли своих ночных сослуживцев. Обычная жизнь в обычном замке. Словно и не было прошлого.
Финн из Карад Дув, Если человек никогда не будет твоим, то любить его можно бесконечно
Резкий порыв ветра, сопровождаемый мелкой моросью встрепетнул дорожный плащ Морриган и натянул его дугой, словно парусину. Свободной от поводьев рукой, чародейка поспешила скрыть от мокрого вихря лицо надутым кверху капюшоном. Изблизи послышалась отборная ругань Годерика, её верного спутника. Они следовали по изрезанной колёсами повозок болотистой дороге и уже приближались к городским стенам Кредегара. Две круглые сторожевые башни, что возвысились над головами путешественников стоило им подойти, украшала новенькая островерхая арка, справа от которой, в нише, расположилась статуя короля Бранда Рыжего.
Морриган из Ривона, Пустое письмо
Жуя корку хлеба и закусывая куском сыра, он сосредоточено водил пальцем по старым спискам местных книг, пристроившись у окна. Там дуло, зато света больше. Вот понапишут, хрен разберешь.
— Искус... это "Ш" или "в"? Искушение или искусство? Смерти! О-о-о, — обрадовался Берра. Неужто что-то по его теме? Уж без разницы что, искушение или искусство, главное, что смерть родная. Может некромантия? Ему говорили, что много трактатов утеряны, но учитель думал, что что-то валяется по таким вот замковым библиотекам, а поэтому вероятно... — Ну-ка ж, какая полка? А, первая. Самый верх. Хе-хе, кхе.
Бертран из Гаргалы, Не трогай, так задумано!
