— Нет нужды убивать вас.
В иное время Виалль бы посмеялась над троллем: храбрый вольный, убедивший свой народ вступить в войну, освобожденный из плена, отправившийся в одиночестве с новой королевой – теперь опасается бесчестного удара, словно все предыдущие манипуляции были необходимы лишь для этого: усыпить его бдительность и сломить волю, чтобы клинок тихого убийцы оборвал жизнь низшего, не сорвав с губ даже удивленного вздоха.
Сейчас у Виалль нет времени на шутки и ненужные оскорбления. Она лишь с некоторой долей усталости напоминает об очевидном факте, что известен и ему тоже.
Ви, выдавая привычку, огибает встречающуюся по пути мебель и отходит к противоположной стене, прислонившись к ней спиной и сложив выпрямленные руки перед собой: безграничное терпение и готовность слушать, но об этом троллю неизвестно.
— Верно. Поэтому мы с вами здесь, а желающие уйти – уходят. Или уйдут, когда вы вернетесь, потому что им нужны подтверждения правдивости сказанного.
У вчерашней принцессы в кровь въелось пренебрежение низшими и младшими. Что они знают? Что они могут? Королевский род тысячелетиями культивировал в себе силу, чтобы демонстрировать в качестве единственного неоспоримого аргумента: если я могу прийти к твоему порогу и уничтожить твое прошлое, с чего бы мне слушать тебя?
Низшие – игрушка для лордов, когда жажда крови или скука становятся невыносимыми.
Низшие – позорное пятно на истории фейри. Отказавшиеся от порядка, ушедшие в свои леса и степи, лишь ради того, чтобы растерять силу и память. Отбросы.
Ви без труда развеет клятву брата или пред духами докажет, что она исполнена в точности: прошлое отомщено, возмездие свершилось, узурпатор мертв, а вольным жизни никто не обещал.
Виалль знает об этом, Мориц – тоже.
И все-таки он здесь, ждет чего-то от короны, в честь и способность держать слово которой не верит ни на миг. А Виалль, глуша голоса наставников и Оберона, находит для себя убедительные причины не считать его соплеменников расходным материалом. И даже пытаться договориться, а не, используя наработки предшественников, железом подкреплять право распоряжаться их жизнями по своему усмотрению.
Вероятно поэтому ей не достает убедительности, но отношение дочери Алтеи в данном вопросе играет второстепенную роль. Война закончена, и меж их народами – тоже
  — с сегодняшнего дня, — Двор отзывается, слыша властные нотки королевы. А Виалль будто по памяти воспроизводит параграф из книги: сухо и кратко, — и до следующего Самайна, Зимний Двор отказывается от ежегодной Охоты. Этого времени вам должно быть достаточно, чтобы восстановиться.
Озвученного уже довольно. Год без бойни и преследований – более чем щедрая подачка для ему подобных.
— За это время вольный народ изберет и отправит ко Двору парламентера. Он не будет пленником и сможет покидать и возвращаться на территорию зимних, а корона гарантирует сохранность его жизни. Года должно быть достаточно, чтобы урегулировать наиболее острые вопросы меж нами – по меньшей мере, начать это делать. Вы, со своей стороны, донесете до оставшихся, что им лучше уйти глубже в леса, либо не предъявлять претензий после – я не отвечаю за личную инициативу лордов и не буду подвергать наказанию каждого, пролившего кровь вольного. Или мы можем не делать ничего. И встретиться через год на Охоте…по разные стороны, как это было всегда.
Виалль смотрит сквозь тролля, из вежливости поворачивая голову вслед за его перемещениями. Она не предлагает мир – но сделать первые шаги к его достижению.
— Это все. Раненные могут остаться здесь, под моей защитой и вернуться, когда почувствуют силы. От вас требуется лишь передать предложение. Я жду до конца октября, а после считаю клятву исполненной. У вас есть, что спросить и о чем просить? Делайте это сейчас.