(пост достаточно древний, но и игры давненько не было, есть что есть)
За окном поезда быстрыми кадрами пролетали пейзажи осеннего вихря. Листья по большей степени осыпались на землю, распластавшись огненным ковром, который дети бросали друг в друга в парках. Градус медленно близился к нулю, а значит, скоро будет первый снег, который наполнит город своими огромными молочными хлопьями. Самый приятный снег, для лепки снеговиков, не так ли. Одетт уже не ребенок, но это событие до сих пор будоражило сознание как в детстве. Словно, как только снежная пелена захлестнет, она заберет с собой всю грязь, неудачи и печали, укрывая страну холодной периной. А это именно то, чего Строуд так не хватало, особенно сейчас, когда поддержки ждать не от куда.
Минуты тянулись невыносимо долго, в наушниках уже давно не репите крутилась песня, так плотно засевшая в ассоциации с любимым человеком, воспроизводя в мозгу вереницу моментов нежности. Одетт больше всего на свете, хотелось той приторной жизни, с завтраками в постель, совместной жизнью, обедами у родителей по воскресеньям. Но что-то внутри подсказывало, что её возлюбленный – человек другой породы. Но юношеский максимализм вперемешку с инфантильностью, крепил надежды настолько сильно, что казалось, что все эти фантазии воплотятся в реальность уже завтра.
Сувилл встретил еще более холодным порывом ветра, но тот факт, что дорога уже подходит к концу, непременно радовал девушку. Она, трепеща от предстоящей встречи, заглянула в небольшое кафе, дабы согреться и взять кофе на вынос. Ричард обещал, что завтра они вместе поедут в столицу, и наконец-то посетят университет дабы разобраться с возникшими от прогулов проблемами. На витрине за начисто натертым стеклом, заманчиво переливались яркими цветами милые пирожные, так и просящиеся в руки. Не удержавшись, и решив порадовать Уайта чем-нибудь еще, она крепко собрала в охапку свои покупки, и поспешила к знакомому дому, через холодную стужу. Темнело уже достаточно быстро, фонари медленно вспыхивали, словно провожая Одетт в добрый путь. Несмотря на то, что о Сувилле ходило множество недобрых слухов в свое время, прохожие улыбались, смеялись и шутили между собой. Мимо пробежала девушка с парнем, закидывая друг друга листьями, источая настоящие моменты искреннего счастья. На душе теплело, однажды, и они будут так носится по улицам, полные безмятежности, без вселенной тоски в сердце.
Наконец-то она добралась до заветной квартиры, и только сейчас осознала, насколько усталость сковала её тело. Нетерпеливо нажимая кнопку звонка, Строуд слышала возню за дверью, и губы растянулись в улыбке. Шаги, щелчок метала дверного глазка. Минутная пауза, звон ключей. Дверь открывается, и Одди едва не роняет кофе на пол. Внутри словно сломалось что-то со звонким хрустом, и улыбка сползла с губ. Растерянно пробегаясь взглядом по лицу парня, останавливаясь на стеклянных глазах, с внушительным размером зрачков. Сложно наверняка сказать, была ли это полная апатия, или крах собственной мечты, но морозная стужа с улицы, словно неприятно поселилась в сердце девушки, мерзко покалывая изнутри, покрывая внутренние органы коркой льда.
Без лишних слов, она всучила в руки Ричарда еще теплые стаканы, и коробку с пирожными, которые потеряли свой смысл, и скорее всего, отправятся в мусорку. Протиснувшись в квартиру, согретую красной подсветкой диодов, девушка принялась глазами выискивать любые улики, которые могли бы намекнуть на то, что Ричи принял на этот раз. Первичное желание – забыться, выпасть из реальности, и просто распластаться на диване, наблюдая за звездным небом из окна. Но неужели, это будет стоить её планов на будущее?
Нет.
Стягивая куртку с плеч на пару со шарфом, Одетт было сложно скрыть наплыв невроза, и то и дело, она что-то роняла, мельтешила туда-сюда, разрывала пространство резкими хлопками обуви о пол, или громким стуком двери. Тишина выводила из себя, и прежняя нежность заменилась на злобу, которая так быстро струилась по венам, что казалось, сама Строуд не сможет обуздать это и просто взорвется.
И взрыв случился. Вырывая коробку из рук Ричарда, швыряя её на пол, Од размозжила пирожные ногой, растаптывая их в цветастое пятно по полу, которое с каждым ударом стопы становилось все больше, как и ярость девушки.
