inspired by: Alexandre Desplat — Medusa[/size][/b][/align]
[indent]Джунипер открывает глаза и видит на потолке тонкий слой изморози. Глубокий вдох — выдох. Маленькие снежки, созданные тьмой души с ювелирной точностью [тонкостью], порхают перед носом. За окном платиновое солнце, что не греет. Джунипер встает и босыми ногами касается холодного пола, ведя за собой ореол из снежинок. Она пытается поднять себе настроение как только может. Вчера Харгривз провела половину ночи, наблюдая за тем как на столе кружит на коньках фигурка утонченной девушки. Душой девушка оставалась в Тромсё. И оставалась бы дальше, не вмешайся чёртов Калеб. При мыслях об этом сорванце_негодяе лёд треснул, превратившись в горстку хрусталиков. Джунипер проворочалась до раннего утра в чутком сне, раздражаясь на каждый собственный шорох отчего узоры инея на потолке были резкими//н е _ в и т и е в а т ы м и .
[indent]Она ступает на холодный бетон и чувствует голыми плечами как ветер язычками_порывами ласкает_целует, оставляя за собой перерождение. Каждое утро Джунипер Харгривз воскресала после очередной маленькой смерти, переживая злополучный день полуторагодовалой давности. Ей проще было уехать в Норвегию//в Тромсё//на архипелаг, где ночь длилась почти всегда. Там была тьма, что внедрилась под кожу, как давно привычный_родной лёд. В Норфолке шуршат листья_песчинки_морские волны. В Тромсё ухо ласкали камни, бьющиеся о прибой, а горло до приятной боли обдавало мерзлотой. Там Джунипер чувствовала собственную бесконечность бытья подобно Аиду в Тартаре. Там был девятый круг Ада, где место самым опасным_мерзким тварям. Таким, как Харгривз: с замороженным сердцем и холодным_остекленелым взглядом.
[indent]Под окнами кучками_группками ходят студенты. Чем громче восхищение, тем моложе и наивнее сердца. В знак усмешки над ними девушка выуживает из пижамных штанов посеребренный портсигар [чертовка Джунипер стащила его в одной из экспедиции//в английской глубинке, где когда-то жил лорд Мэннерс] и достаёт коричневую сигарету. Чирк. Табачный дым разносится ароматом кофе_виски. Харгривз дышит полной грудью и чинно подходит к краю балкона. Она смотрит на кампус свысока, будто сама вмиг стала герцогиней, что владеет здешними покоями. Отчасти это правда. Где-то в самом загнившем закутке библиотеки хранилось то, что по праву принадлежит ей. Последняя_блеклая нить, соединяющая с памятью об отце [с ним самим].
[indent]Девушка лениво вышагивает по коридорам сестринства по пути на кухню. В доме никого не было. Девочки оказались куда более прилежными студентками нежели Джунипер. Она не привыкла к посещению пар и прекрасно жила долгие годы   н а   в о л о с к е  _ в шаге от опасности, на самой её грани. Собирается, не спеша, пока не раздается звонок и администратор не требует срочной встречи. Харгривз вздыхает, давая понять насколько ей тягостно и неприятно рушить свои планы, но обещает быть на месте совсем скоро. Джунипер опаздывает, заставляя ждать себя вдвое положенного. Женщина кудахчет извинения [напутала с расписанием и сегодня придётся идти на семинар антропологии]. Не то чтобы Харгривз надеялась услышать что-то новое_стоящее от плоскозадых преподавателей, не видевших света белого, но лицезревших скучные песочно_глиняные пейзажи. Им более и не позволено. Только местячковые экспедиции, где поживиться можно одной-двумя старыми монетами, которыми не увидишь даже не самых искушенных коллекционеров. Джунипер бежала от такой жизни, отчаянно цеплялась за ту, которую унаследовала после смерти отца.
[indent]Она держит в руках новый заламинированный листок с расписанием и табель для преподавателя. Харгривз снова курит, оттягивая момент, когда проскользнет за дверь и займет самое неприметное место. Джунипер минует красивое здание [стеклянный конструктивизм] и видит с синем отражении себя — бледную, с острыми скулами, светящимися глазами. Девушка сводит руки вместе, окружая своё призрачное отражение виньеткой инея. Видеть себя слабой  т о ш н о  / /  о м е р з и т е л ь н о .
[indent]Джунипер стоит рядом с дверью, надеясь набраться смелости уйти, так и оставшись незамеченной. Аудитория забита лишь на три четверти и задние_высокие ряды полупустые. Это мне подходит. Темно. Спустя несколько секунд стена подсвечивается проектором и освещается не больно свежими фотографиями Альтамиры. Одна из древнейших пещер, вход в которую давно закрыт простым_рядовым ученым [не таким как Арвин Харгривз]. Довольно юная [наверняка вчерашняя лаборантка_аспирантка] с важным//вдохновленным видом начинает свой рассказ. Девушка хмыкает в кулак. Её подмывает показать свою исключительность, доказать всем, что единственно истинной наследнице великого Арвина Харгривза не_место в затхлых стенах.
[indent]— Как думаете, что подтолкнуло древних людей к искусству? — звучит вопрос, но в ответ тишина. — Может быть, вы? — преподаватель останавливается между шестым и седьмым рядом, выцепив свою жертву. Девушка с волосами цвета осенней_красной листвы канадского клёна. О, да, я бы тоже выбрала её, — мелькает коварная мысль в светлой голове. Растерянность студентки умиляет, хотя на скудные знания Джунипер привыкла реагировать иначе.
[indent]— Кгхм, — прочищает горло Харгривз и выпрямляется. Шаг вперед. — Для начала стоит утвердить дефиницию — и с к у с с т в о , — резко выдаёт Харгривз, будто вступается за незнайку. — Мы должны понимать, что это не да Винчи, не ван Гог и даже не Рублёв. Действительно, искусство уходит глубоко корнями в древность. Глубже, чем — Сапфо и Аристофан, Гомер и Гесиод, — Джунипер продолжает шагать пока не становится ровно посередине изображения Альтамиры. — Искусство — это всё, что не создано посредством инстинкта выживания и продолжения рода, — сказала девушка, не обращая внимания на несколько смешков при отсылке на секс. Ухмыляется глупцам, но меняет презрение на восторг. — Видите эти резкие линии? Неандертальцы не умели говорить, но они могли выражать боль в животе_голове рисунком. Беспокойство, страх, восхищение, жизнь и смерть — вот чем хотели поделиться с нами и от чего хотели исцелиться они сами, — Джунипер замолкает и с вызовом смотрит на женщину.
[indent]— Что ж... За такой ответ я могу простить вам опоздание, мисс...? — вежливо уточняет она.
[indent]— Джунипер. Зовите меня просто Джунипер, — сказала девушка, протягивая табель преподавателю. Та быстро пробегает глазами по строчкам и разворачивается к аудитории.
[indent]— Мисс Харгривз, займите любое свободное место, — просит женщина, но едва Джунипер собиралась подняться выше седьмого ряда, то цокнула языком. — Не так далеко, мисс Харгривз, — она кивает на свою жертву, избежавшей публичной порки благодаря Джунипер. Злобно_тяжело вздохнув, девушка занимает крайнее место в ряду, показательно игнорируя соседку.
[indent]— Ну и заноза в заднице, — буркнула под нос Харгривз, сложив руки на груди.

Итан шагает за ней даже не по желанию, нет, ни в коем случае, по чистой инерции. Будто между его рукой и ее затылком - невидимая нить. Да что там нить, буксировочный трос, не меньше. Продолжи она шагать в любом направлении, он бы все равно последовал за ней, даже не задумавшись ни на миг, куда приведет эта дорога. Какой приятный у нее смех! Нервный, истерический - кажется, он смеялся так же, глядя на последствия урагана. Дикая мысль, но как ласкает сознание! И эта ее шея… Хрупкая, тоненькая, и кожа… Бледная, будто бы ничего особенного, но вся Лола обладала каким-то странным внутренним сиянием. Как… мед? Даже самый густой, все же пропускает и будто бы накапливает внутри лучи солнца.

Почему бы не…

Не треснуть ее головой об этот ее треклятый остров и не посмотреть, будет ли пружинить?! Эта карамельная башка набита ватой, не иначе. Итан со злостью отнимает руку, так резко, что смахивает на пощечину. Вот она, вся ее суть. Только очаруешься спелым яблочком, глянь, а вот и черви. И шея ее - что он в ней нашел? Цыплячьи кости бледной задохлицы, только и всего.

Он?! Пытался увести у отца ту девку?!

— Не надо тебе было соваться в журналистику. С твоими-то мозгами, — бросает он сквозь зубы, но этого мало. Хочется отыграться - до боли, до зудящих мурашек. — Лучше пристраивай получше свой зад. Это у тебя в крови.

Хочется, чтобы она почувствовала…

Что, собственно?

Итан придушивает воздух возле этой ее синюшной шеи - и как только мог секунду назад залюбоваться? Заурядная, совершенно непримечательная дрянь. Но больше всего на подкорку давит не собственная слабость, все мужчины падки на красоток. Давит то, что она не подумала. Не допустила даже!..

Ведь он нашел ее мамашу первым. Это на него она запала, с ним поехала на каникулы, лишь потом решила променять юную любовь на старые баксы. А эта ее доченька, драгоценная сука, даже мысли не допустила, что он, вообще-то, мог понравиться какой-то другой молодой женщине.

Странно, совершенно нездоровым образом именно эта мысль ранила его больше всего. Лола не допускала мысли, что он тоже мог привлечь чье-то внимание.

— Давай-ка призовем на помощь статистику, а? Что скажешь? — Итан подходит еще ближе, хотя, казалось бы, некуда. И к черту. Верно, к черту, пусть лезет на стойку, если ей не нравится. Пусть сотрется в пыль от напряжения и развеется по ветру. Просочится сквозь собственную украденную мебель, впитается в стены, что никогда не должны были ей принадлежать. Ему вовсе не нравится пугать ее… Ну, разве что самую малость. Пока не получается, но это лишь вопрос времени. — Давай прикинем, у кого больше шансов познакомиться случайно: у двух студентов или у студентки с престарелым козлом?

Думай, милая, думай. Итан бы много чего отдал, чтобы заглянуть прямо сейчас в ее мысли. Найти хоть частичку смятения, ужаса, отрицания. “Нет, не может такого быть, это же мой пресвятой папочка, он покупал мне Барби и сажал на пони!” Что-то из этой оперы? Хватит ей витать в облаках маленькой милой жертвой обстоятельств и чужой жестокости. С ним никто не церемонился, никто не спрашивал, хочет ли он гробить свою молодость на возню с плодом любви двух этих подколодных змей.

— Она была тогда хорошенькой, умненькой. Эдакой неидеальной студенткой, подающей надежды. Ну прямо как ты, — он уставился прямым взглядом в глаза Лолы. Вовсе не в поисках ответов или реакции, а пытаясь передать ей какое-то непонятное даже для него самого сообщение, словно у биологии был свой тайный шифр, понятный лишь на органическом, но не ментальном уровне. — Меркантильная дрянь. Стоило только почуять запах отцовских денег... А он в последние годы и из дома-то не выходил, даже на аукционы не ездил. Так упрашивал приехать и навестить “старика”...

Голос надламывается от горечи. И верно, познакомиться с такой, как Кики отцу было негде. Разные поколения, разные жизни, да что там - у них даже сферы интересов не пересекались. Итан не помнит толком, что она изучала. Психологию? Социологию? Какую-то такую херню. Отец даже с официантками никогда не заигрывал. Не будь Итан реалистом, решил бы, что Кики его околдовала или подмешала любовного зелья - настолько неожиданной была для него их интрижка. И ведь ей всего-то надо было несколько лет подождать! Каких-то несколько лет, и он бы сам по неопытности осыпал ее драгоценным дождем. Но нет. Она оппортунистка, а такие не умеют ждать. Потому и сейчас она появилась так скоро, лишь почуяв запах барыша, и наверняка так же быстро и смоется.

— Она у тебя вообще умница. Быстро поняла, что вот это, — он без всякой нежности ущипнул Лолу за бедро, — открывает любые двери. И бабки приносит здесь и сейчас. Интересно, правда, чем она тебя завлекать собралась.

— Я мог бы купить сотню таких же отелей, знаешь, даже тысячу.

Каморка персонала едва наполнятся тихими звуками мужского голоса. Кто-то определенно что-то усердно делает на нижних полках шкафа, выставив свою задницу прямо ко входной двери, и бурчит под нос бессвязные предложения. Чёрный кот сидит в тёмном углу комнаты и очень внимательно смотрит за человеческими попытками найти ему пакетик корма.

Мистер Усик, как всегда, был весьма щепетилен к приёмам пищи, поэтому не спускал глаза с двуногого недотёпы. Того и глядишь достанет оттуда тот мерзкий пакетик, пахнущий тунцом.

Ведь все знают, что нет ничего вкуснее индейки.

— И мог бы купить тебе целый кошачий особняк, куда ты мог бы водить своих друзей кис, — человек поворачивает голову влево, лишь краем глаза замечая темнеющий силуэт. Мистер Усик лишь недоверчиво дергает ухом, потому что давно разучился верить в глупые людские байки. В его жизни было достаточно ситуаций, когда двуногие обещали его покормить «сейчас-сейчас», но по итогу это растягивалось на... он не знал цифр, но это было очень долго. — Чёрт, да куда же делась эта банка тунца...

Человек стоит в комнате и критически рассматривает себя в зеркале в ванной. Этого некто ему было сложно назвать тем самым Крисом, который существовал год назад.

А ведь прошёл практически год...

Он натягивает кожу на лице и елозит пальцами по щекам, как будто пытается снять с себя маску этого уставшего создания с потухшим взглядом и мешками под глазами. Отель точно высасывает из него все соки. Какое-то желание жить что ли. И еще больше вгоняет в меланхолию или в тоску. И заставляет принимать непростые решения.

Кристиан смотрит на пустой диалог в сообщениях. Он всегда жалеет, что стирает их переписки, однако делает это регулярно, следуя глупой привычке. Ведь она ему однажды так сказала. Нельзя хранить всё дерьмо у себя на телефоне, даже если очень и очень хочется.

Палец мечется между тем, чтобы послать ей утренний дикпик или сообщение «Я хочу убить себя».

Крис выбирает второе.

Вода в душе очень холодная. Последнее время у них были какие-то проблемы с бойлерами, поэтому уже через десять минут мытья стоять под ледяным потоком становится практически невозможно. Однако Кристиан терпит. Он с маниакальным энтузиазмом массирует себе волосы на голове, чтобы чёртов шампунь впитался глубоко под кожу.

Интересно, можно ли подрочить на эмодзи пальца вверх, который она прислала ему в ответ?

Вопрос так и остаётся философским.

Он валяется в своей комнате и мотает собеседников в чат рулетке. Отчего-то сегодня все кажутся ему совершенно не интересными и посредственными. Сидят и хихикают с друзьями или хотят попрактиковать ебучий английский, чтобы переехать из страны третьего мира в нормальное место. И жить тут за его, Криса, налоги. Уж в этом он им точно помогать не будет.

— Повиси тут, дорогая, — он выдавливает какой-то темнокожей девчонке, когда через минуту их диалога у него звонит телефон. Отодвигает свой ноут ближе к краю кровати, из-за чего камера направляется куда-то в область его паха.

И девчонка скипает чат.

Ну и пошла она нахуй.

— Энни-Бенни-Мени, как оно? — это первое, что приходит ему в голову. Сказать по правде, кузина звонила ему за всё это время примерно ноль раз, оттого это было удивительно. И понятнее от её ответов не становилось, потому что их не было. По ту сторону трубки начались какие-то копошения, всхлипы, звук падения... — Это ты типа мне случайно позвонила или... Энн?

Прошло ровно, ну или почти ровно, два года - с тех пор, как он умер, спасая жизнь Прю и её сёстрам. Возможно, поворачивая достаточно долго, время вспять, благодаря Темпусу, который тогда помогал демону... Возможно Энди и выжил бы. Кто знает? Хотя, он то как раз знает.
Да, на Земле с его смерти прошло где-то два года, о чём он знал, научившись, благодаря Грэмс и матери сестёр, наблюдать за Прю, Пайпер и Фиби, и, исходя из этого, понимать сколько времени прошло по-земному. За то время, что они жили без него, как ему удалось узнать, они многое пережили, многих спасли, и много потеряли. Ну, не то чтобы совсем много, не считая его самого, но тем не менее. С каждым годом, Прю становилась всё привлекательнее, а её причёски сменяли одна другую. Женщины вообще любят экспериментировать со своей внешностью.
Но здесь... В загробном мире... Времени, в человеческом его понимании, нет. То есть да, души встречаются друг с другом, обсуждают всё, что захотят, обмениваются энергией, наблюдают за живыми, а для этого особый способ есть, и ещё много чем заняты. Духи ведьм, как в случае с Грэмс и её дочерью, иногда могли спускаться на Землю, временно обретая подобие физического тела, дабы их можно было коснуться, и даже обнять. Однако подобное чудо - доступно лишь ведьмам. Да и то, только тем из них, что могущественные. А на всей планете, помимо Зачарованных, можно пересчитать по пальцам двух рук и двух ног - действительно сильных ведьм и колдунов. Именно ведьм, а не демонов. Это разные вещи.
После своей смерти, помимо встречи со всеми своими родственниками, которые ныне были мертвы - теми, что ещё не успели переродиться, Трюдо встретился с Грэмс и Пэтти. Они научили его просмотру линий вероятности. Тем самым он смог понять, и воочию увидеть, подтвердив для себя то, что мог бы выжить в тот день, когда умер. Однако выживи он тогда... Вскоре, Ангел смерти, всё равно, забрал бы его. Ведь Трюдо было суждено умереть. И если бы не умер в доме Зачарованных - его сбил бы где-нибудь автобус, машина... Да много вариантов было бы. И он смог увидеть их все. Понять и принять свою судьбу. Понять что если ты в списке Ангела смерти, причём где-то в начале - скоро твой путь на Земле будет завершён.
Про жизнь Прю он тоже интересовался, изучая линии вероятности. Сила трёх, в своём изначальном составе, могла бы выжить лишь в одном случае - и Прю, в своё время, упустила свой шанс на выживание. А потом, в последний год её жизни, возможность была упущена. И когда Ангел оказал ей честь, познакомившись с ней в день смерти инспектора, убитого демонами, он намекнул ей на то, почему сделал это. Он видел, как она была расстроена той смертью невинного, но также понял, что она не поверила Ангелу смерти.
И вот теперь - время Прю на Земле вышло. Кстати, любопытный факт... Ангел приходит за всеми, а их очень много, ведь даже ему в одиночку невозможно одновременно забирать всех из списка, и он просто идёт по порядку, забирая всех, кто появляется конкретно у него, в плане имён... Приходит он за всеми, но не все, покинув своё тело, запоминают как встретили его, и саму доставку на Небеса. Энди предполагал, что таким образом те, кто не успели осознать свою гибель, находятся в подобии транса в свои первые посмертные минуты, условно говоря. И потом сознание проясняется.
Ведь пусть у душ нету физического тела, они не хотят заниматься любовью, не хотят есть, пить, мыться, спать, и так далее, но... Сознание то у них есть. И они осознанны всё время. Просто... В самом начале своего загробного пути, не все осознают сразу то, что с ними произошло. А некоторые - просто не хотят верить в произошедшее. Но рано или поздно - принятие приходит ко всем. И рано или поздно - все души реинкарнируют. Разница только в том, что одни, если по-земному времени, реинкарнируют очень быстро, тогда как другие находятся в мире мертвых годами. Имеется, конечно, ввиду - земными. Летоисчисления то здесь нет.
И вот... Энди подошёл к Прю.
Неважно, был ты при жизни смертным или нет. Между душами, в отличии от людей, нет языкового барьера. Все понимают друг друга, и неважно то, в какой стране жили при жизни, и на каком языке говорили. И здесь каждый может создавать условные элементы реальности вокруг себя. Трюдо взмахнул рукой, и неподалёку появилась качель. Та же, на которой они, условно говоря, сидели - в тот день, когда сам полицейский умер.
-Привет, Прю. Присаживайся - предложил он, и присел на неосязаемое сидение качели.-Ты вольна пытаться идти отсюда куда хочешь, но на Землю вернуться не выйдет. Я видел как ты жила после моей смерти, знаю что делала, а после твоей встречи с Ангелом смерти - я чётко понимал то, что тебя ждёт. И при всём желании бы не смог предупредить - я был просто смертным. А спускаться вниз после смерти - нам не дано. Касаемо остального... У тебя был лишь один шанс не погибнуть, но ты его упустила. Потом уже было поздно. И я знаю, что ты в гневе, но... Возможно не должен тебе это рассказывать. Но мне были известны все варианты того, чем могла закончится ваша встреча с Шексом. Вариант первый - ты и Пайпер умираете вместе. Вариант второй - умирает только Пайпер. Так всё и заканчивалось, пока время не повернули вспять, благодаря Фиби и Коулу, с подачи Темпуса и Хозяина. Третий вариант - умираешь только ты. Я знаю тебя, и... Не думаю, что ты бы хотела, чтобы твоя сестра погибла вместо тебя. А так... Она будет жить. Причём ещё очень много лет, насколько я слышал... Что до Силы трёх... Твоя мать и бабушка хотят с тобой поговорить. Ты должна узнать про то, что они много лет скрывали от тебя и сестёр. Тогда ты поймёшь то, почему у Силы трёх ещё есть шанс.
Энди подал сигнал, и сюда приблизились Грэмс и Пэтти.

tina desai and max riemelt Кто смотрел сериал "Восьмое чувство", и у кого в любимчиках была эта парочка - меня поймут. Сюжет пока сырой, но я бы хотела, чтобы мы развили его вместе. Хочу страдания, слюни, сопли, все, что угодно. Он и она встретились в Лондоне, и между ними с самого начала не было ничего романтичного. Напротив, их отношения начинались с яркой антипатии. Он часто отпускал расистские шуточки и подшучивал над ней, затрагивая болезненные темы. Он не осознавал, как сильно обижает её, ведь сам вырос в семье, где такие слова и шутки были нормой. Его поведение было довольно грубым, и он часто вел себя как настоящий хулиган, что отталкивало её еще больше. Она не могла понять, как кто-то может быть таким безразличным к чувствам другого человека. Однако с течением времени все изменилось. Он, привыкший к жесткости и равнодушию, неожиданно начал меняться. Он понял, что его чувства к ней гораздо глубже, чем простое влечение. Он влюбился по-настоящему, и это чувство стало для него стимулом стать лучше. Он начал работать над собой, старался быть более внимательным, нежным и заботливым, чтобы завоевать её сердце. Его старания не прошли даром, и, хотя она продолжала отталкивать его и сопротивляться, в какой-то момент она не выдержала. Её сердце начало таять, и она тоже влюбилась. Но, несмотря на эти чувства, она знала, что с детства была обещана другому. Этот долг, навязанный ей родителями, не давал ей покоя. Она понимала, что совсем скоро ей придется покинуть Лондон и вернуться домой, в Индию, где её ждала свадьба с тем, кому она была предназначена. Оставить всё, включая свои чувства, было невероятно сложно, но долг перед семьей оказался сильнее. И вот, когда она сообщила ему, что уезжает, он был потрясен. Он не мог поверить, что их любовь вот-вот разрушится, и что между ними не будет будущего. Решив не смириться с этим, он купил билет в Мумбаи, чтобы найти её. Она не оставила ему ни номера, ни адреса, и даже перестала заходить в социальные сети, будто исчезла с горизонта. Но он был решителен: в этом городе, где живет миллионы людей, он был готов пройти через все трудности, чтобы найти её и не потерять навсегда.

Рассвет над Мумбаи всегда начинался с симфонии звуков. Вивек проснулся, открыл глаза, лежал на своей плетеной кровати в тесной комнате и думал о сегодняшнем дне с улыбкой. Днем его, как и многих других ждут на киностудии для прослушивания. Снаружи слышались приглушённые голоса соседей, начинавших день с молитв или разговоров. Из ближайшего храма доносились тихие звуки колоколов, смешиваясь с призывом муэдзина, раздающимся из минарета в мусульманской части района. Эти звуки, вместе с гулом машин и редкими сигналами рикш, создавали характерное пробуждение Дхарави.

Вивек потянулся, наспех заправил постель, привел себя в более-мене убожеский вид, даже немного поотжимался от пола, чтобы сегодня выглядеть более презентабельно. Провел свой утренний туалет и вышел из комнаты. Отец в свое время постарался для семьи, в большом контейнере соорудил пару комнат для детей, с женой они спали в так называемой гостиной с телевизором, который купили недавно на заработанные деньги Вивека.

Его мать и младшая сестра уже были на кухне. Небольшая комната наполнялась ароматом горячих лепёшек и риса. Сестра раскатывала тесто, а мать аккуратно переворачивала лепёшки на раскалённой сковороде. Их тихие голоса обсуждали планы на день, а смех сестры заполнял комнату. Отец лежал на своей плетеной кровати и смотрел телевизор, ожидая когда будет готова еда. Вивек дотронулся до ног отца, потом матери прося благословение.

— Кхуш рахо, — сказал отец положив руку на голову сына.

– Вивек, бета, садись завтракать, – позвала мать, уставив на пол тарелку с горячими чапати и миской свежеприготовленного риса.
– Спасибо, ма, но я поем позже, – ответил он, наливая себе стакан чая. Завтрак ждал, но Вивек знал, что ему нужно торопиться. Взяв свой старый велосипед, он проверил прицеп, где уже лежали пустые мешки для белья. Убедившись, что всё на месте, он направился в сторону жилого комплекса, где его ждали состоятельные клиенты.

На узких улочках Дхарави жизнь кипела: женщины мыли посуду у порога, дети бегали босиком, торговцы выкрикивали цены на свежие овощи. Другие женщины колотили своих мужей за пьянство вениками. Это не могло не вызвать легкую усмешку на лице молодого человека. Звуки города – сигналы рикш, звон трамваев и голоса людей – сопровождали его до тех пор, пока он не выехал в другую часть города. Через несколько улиц начиналась совсем другая часть города. Высокие ворота, зелёные лужайки и сияющие фасады элитных жилых комплексов. Вивек подъехал к первому подъезду, позвонил в домофон.

– Намасте-джи! – проговорила горничная, открывая дверь, Вивек сложил руки в традиционном приветствии. Она вручила ему мешок одежды.
– Верните до завтрашнего вечера, ладно? Это очень важно. — добавила она. Вивек кивнул и продолжил свой маршрут. Каждый подъезд жилого комплекса будто напоминал ему о другом мире — мире, к которому он хотел бы принадлежать, но из которого пока оставался лишь наблюдателем.

После утренней доставки он направился к Дхоби Гхату. Здесь кипела жизнь. Большие чаны с водой парили, на верёвках висели сотни разноцветных тканей, а другие рабочие били бельё о камни, стирая не только грязь, но и усталость своей повседневности. Вивек присоединился к ним, работая слаженно, быстро, и не забывая о предстоящем событии, которое он ждал с самого утра.

К полудню, завершив первую часть маршрута, он свернул к павильонам. Здесь всё выглядело иначе: шум съёмочной группы, прожектора, актёры в ярких костюмах. Вивек встал в очередь на кастинг. Его сердце билось чаще, когда подошла его очередь. Он внимательно слушал указания ассистента, стараясь повторить всё, что от него требовалось.

– Ты для массовки? – строго спросил охранник у ворот.
– Да, господин. Я пришёл попробовать, – ответил Вивек с вежливой улыбкой.

Его пустили внутрь, где он вместе с десятками других людей встал в очередь. Атмосфера студии завораживала: декорации, напоминающие королевский дворец, яркий свет прожекторов, запах грима. Вивек почувствовал, что хоть ненадолго оказался в мире своей мечты.Когда его очередь подошла, он старательно выполнил всё, что от него требовали: стоял, двигался в кадре, как попросили, даже попытался улыбнуться так, как улыбались актёры из Болливуда. Но, к сожалению, после короткого собеседования ассистент сказал, что сегодня роль уже занята. Он был очень расстроен этим фактом, настроения продолжать работу не было, но семью не прокормит то, что он расстроен.

Вивек вернулся на Дхоби Гхат, где кипела работа, чтобы завершить дневные дела. После окончания стирки и так же после того, как белье было развешано, Вив вернулся в тот же жилой комплекс, возвращая одежду, которую забрал вчера. Закончив свои дела, он вышел из комплекса и направился к больнице, возле которой торговала чаем его соседка сверху — Аша.
Он подошел к ней, сел рядом на скамейку поникнув. Отказ сильно подействовал на него, и Вивек долго сидел молча возле повозки, пока перед его лицом не оказалась женская рука в браслетах и с чаем. Парень исподлобья посмотрел на Ашу, а потом на ее велосипед.

— Где ты умудрилась так убить свой велосипед? — поинтересовался он беря в руки чай. Лоточники уже собирались уходить, конец рабочего дня. У велосипеда Ашы было искривление обода колеса. Хорошо, что он вовремя пришел. Не оставлять же девушку в беде. Допив чай, Вивек присел возле колеса и для начала осмотрел его. Нужен спицевой ключ, а где он достанет его сейчас? Дома, скорее всего где-нибудь в хламе вещей может найти, но сейчас, надо что-то попытаться придумать.

…красный бархат тянется по стенам, подчеркивая роскошь и изысканность окружающего пространства с дьявольским названием. девушки красавицы, словно цветущие розы притягивают взгляды своей пластичностью и очарованием. он забрал бы всех, но тогда у них не будет мотивации работать на него. нет. голодная львица, искалеченная жаждой и страстью, охотно принимает благотворительность, наполняя свое нутро утешением и пищей. подкармливая ее своим вниманием и заботой, ты приручаешь ее дикие инстинкты, делая зависимой от своего милосердия. она становится твоей служанкой, ибо она понимает, что ты - ее бог и спаситель, ее источник жизни и утешения. и, покоренная тобой, она остается рядом, несмотря на свою свободу, потому что ты подарил ей не только пищу, но и надежду на новую жизнь.

тэо с верным другом ноа находился в уединенном зале, напротив сцены, где поочередно появлялись очаровательные дамы, исполняя свои танцевальные номера с невероятной изящностью и грацией. каждое их движение, каждая мимика, каждое дыхание были направлены на то, чтобы произвести впечатление и пленить сердца этих двух мужчин. расслабленный и забывший о других делах, тэо потянулся к своему бокалу с виски, когда на сцену вышла она. не веря своим глазам, он тихо пробурчал китайские ругательства. нет. это не может быть она. он буквально прожигал её взглядом, пытаясь получить хоть один логический ответ.

[indent]

какого, черта, ты тут делаешь…

[indent]

сцена освещалась мягким светом, создавая ощущение персонального танца. в воспоминаниях мелькнули образы фотографий, которые показывала бабушка. она была словно оживший сон. тэо помнил эту девушку, нет он точно знал, кто она и не мог ошибаться. её наглые глаза смотрели прямо на него с легкой ухмылкой, от которой всё внутри переворачивалось. хотелось остановить музыку. попросить вывести девицу из этого заведения, но тогда пришлось бы объяснять ноа откуда он ее знает. тэо никогда не говорил, что у него есть братья или сестры, ведь родных не было, а сводные разве считаются? для тэо они были далекими людьми, которые не стоят никакого представления и места в его жизни.

вжимаясь в свое кресло, внешне он не выдавал себя, надеясь, что это совпадение. она ведь отвела от него свой взгляд, может не узнала? тогда будет проще отказать ей. тэо не нужно, чтобы сводная сестра мозолила глаза, тем более в месте, которое не являлась райским, ведь даже название клуба говорило само за себя. отсюда нужно бежать, если хочешь спасти свою душу. у тэо ее не было, поэтому он и чувствовал себя здесь как дома, но у лалисы еще был шанс. хотя с каждой секундой он уменьшался, потому что было очевидно, что среди множества сияющих талантов выделялась одна – обладательница харизмы и утонченной техники. ее танец был как поэма, рассказывающая о страсти, мечтах и желаниях, заставляя даже ноа затаить дыхание и потеряться в мире ее искусства.

остановившаяся музыка дает возможность перевести дыхание всем собравшимся в зале. тэо смотрит на друга и видит, как тот уже собирается вынести свой вердикт, явно положительный. поэтому останавливает его, не давая никакой надежды для той, кого здесь не должно было быть.

– слишком, скучно. пресно. вычурно?

ловит не понимающие взгляды от тех мужчин, которые следили за танцем, но не имели права голоса, потому что они просто обслуживающий персонал. это он здесь власть, а значит у него есть полное право отказа, нужно было бы просто показать истинный характер этой девицы о котором он так хорошо наслышан.

– видно, что вы не местная, из каких краев пожаловали?

он встает и поправляет пряжку на своем ремне. обходит стол стараясь избегать взгляд ноа, тот ведь поймет, если тэо начнет выкручиваться перед ним напрямую. подходит к девушке ближе, почти что к самой сцене, так чтобы она лучше рассмотрела того, кто станет ее красным флагом. но сталкивается с длинными ногами, они могут принести хорошие деньги, он понимает и это бесит его в ней еще больше. поэтому поднимается по ним выше и доходит до самых глаз. большие. такие же как у матери. хотя он уже и не помнит их. но ему кажется, что они должны быть похожи. рассматривает прежде чем дать свой вердикт и выкинуть ее со сцены и из города.

– ты… произносит так, что слышно только ей
– вы, тут же исправляется, не подходите нам. всего хорошего.

погружается в пучину противоречий, которые начинают окружать его. и это чувствуется не только в обжигающем взгляде друга. он не хочет чтобы сводная сестра врывалась в его жизнь, он в принципе ненавидит слово “семья” и всячески избегает его. если девушка пришла сюда чтобы давить на него этим и просить денег, то он ее пошлет, если она пришла ради того чтобы найти с ним общение то он тоже ее пошлет. а значит в любом варианте, конечным итогом будет то, что тэо пошлет ее, а значит никакого смысла держать ее в инферно - нет. сказав, все что хотел. он разрывает взгляд и развернувшись удаляется от нее. не дает и шанса того чтобы она могла привести другие аргументы в свою пользу. в зале слышны только его шаги, потому что тишина пучиной нависает над каждым, давая время понять, почему тэо выдает именно такой вердикт. но он не кичится. игнорирует всех. просто садится на свое место и заливает в себя янтарный огонь, надеется, что он сможет заглушить тот, что бушует внутри. ведь клин клином вышибают, так?

I still remember when it was you and me
Less like a memory, more like PTSD
I burned alive to stop you catchin' a chill
Barely survived when you went in for the kill

Грустная принцесса равняется грустным историям. И там и грустному взгляду в кайме чёрных ресниц. Где-то во всём этом определённо была взаимосвязь, вот только где? Наверное, в грустных мыслях. Я прекрасно знала, что это те ещё назойливые мушки – как начнут мельтешить, так не спрячешься. И глаза от них грустные, и слёзы текут, и руки чешутся сделать что-нибудь... конфет, например, коробку съесть! Конфеты, конечно, хорошо, но вот конфеты от грусти – это плохо. Я вдруг задумалась о том, что было бы замечательно, будь в моей сумочке спрей от мошек, приносящих грусть. Вот так пшикнуть , и грусти как не бывало! Но чего нет, того нет.
Я не хотел ничего о нем слышать, не хотела знать свежие новости из его новой жизни, в которой не было места мне и уже больше никогда не будет. Я не хотела снова с головой погружаться в прошлое, ностальгировать где-то в тишине под  его треки. Я тщательно старалась избегать все, что мне могло о нем напомнить, потому что, это было чертовски больно.
Первое время после того как меня отвергли, я себе места не находила, превратилась в нечто похожее на белого ходока, который наигранно улыбается, поддерживает разговор из вежливости, в целом, выглядит неизменно, как и всегда, но в глазах изменилось все раз и навсегда. Достаточно было только вглядеться в них тщательнее. И все становилось понятным, по крайней мере, людям, которые меня действительно знали. Было ли это депрессией? Вряд ли. Но это была невероятная тоска. Тоска, ломающая изнутри не только душу, но и кости. Тоска, которая отражалась в каждом движении, в нежелании вообще что-либо делать, куда-то идти.
Как за такое короткое время человек смог взобраться под кожу? Мне было плохо без него. Невероятно плохо, будто оторвали частичку души или сердца. И эта пустота не могла заполниться ничем. Ни работой, ни друзьями, ни семьей – вообще ничем.
Возможно, это юношеский максимализм и я слишком драматизирую, но как бы от этого легче не становится. От этого длинного дня осталось только его лицо, которое я вспоминаю с такой тянущей и щекотной нежностью, что хочется разрезать себе живот снизу вверх и вскрыть грудь, чтобы почесать сердце. Честное слово, лучше бы мы переспали в той гримерке. По крайней мере в моих глазах он бы стал очередным  большим разочарованием, которое забылось под ,  давлением  неприятных факторов.
Одним сообщением Ноа  разорвал руками голыми мою грудную клетку, с лету добираясь до сердца, вырывая его из привычного пристанища, чтобы насквозь пронзить. Чтобы отравить мне жизнь непривычной привязанностью к себе, к мужчине, который в разы старше и между строк: который увидел во мне тень , а когда узнал меня настоящую, решил просто оставить. Он смеется надо мной ,  издевается, заставляя думать днями и ночами только о нем, и удивительно, что я еще не сорвалась,  абсолютно переставая выносить то, что он принадлежит не мне. И сейчас, продолжая кипеть от гнева, от сводящей с ума влюбленности- наивной, детской, глупой , я начинаю скрупулезно и отточено прокручивать в голове текст того, что я могла бы оставить ему напоследок о себе, прекрасно зная, что он удалил бы  мое сообщение , без сожаления, отправил бы все мои чувства в корзину собственно, в жизни и в действительности ноа и сделал подобное, только не отдавая себе отчет в этом, даже не удосужившись прочитать последнее сообщение и предварительно потоптавшись на моих чувствах.
- Дева, работа закончилась. Тебе больше не надо позировать. Ты можешь расслабиться.
Не могу признаться, что уже  два месяца напряжена , как натянутая тетива. Если непроницаемое выражение лица на сьемках-это хорошо, то по окончанию работы-это плохо... Это часть работы- нравится людям, но никому не понравится смотреть на угрюмого человека, подавленного грузом своих проблем.
Улыбаюсь , запивая таблетки водой. Смотрите на меня! Смотрите! У моей угрюмости есть причина и это:
- Прости, Симона. У меня страшная мигрень и она никак не проходит.
Моя коллега копается в своей сумочки и достает маленький пакетик. Она берет мою ладонь и отсыпает несколько цветных таблеток.
- Прими мои. Поверь мне! У тебя не только пройдет голова ! Ты почувствуешь себя потрясающе!
Я никогда не видела кетамин, но мне почему-то кажется это именно он. Не секрет, что в модельном мире  есть место наркотикам. Красотки днем заказывают раф на миндальном, якобы ведя здоровый образ жизни, а вечером в туалете ресторана нюхают кокаин.Сходство химии эмоций с химией наркотиков, с одной стороны, поразительно, но, с другой, опасно. Сама по себе мысль, что кокаин и любовь на уровне мозга воздействуют по одной и той же схеме, ошеломляла.
- Тебе станет легче. Мы кстати хотим поехать в клуб  на концерт Machine Gun Kelly, на разогреве Slander и BlackBear. Поехали с нами.
Слушать , Колсона я бы не пошла даже если бы мне заплатили , а вот последние мне очень даже нравились.
Может это не самая плохая идея?

В соседнем  зале  разносится мягкая, давно заученная музыка, я заметно напрягаюсь. Похоже на караоке, но аплодисменты и крики на итальянском , говорят о том, что это семейное торжество, а зная итальянские семьи, там минимум человек 50.

I'm not afraid of the war
You've come to wage against my sins
I'm not okay, but I can try my best to just pretend

Зачем они так? Just pretend Эта песня...
Не могу даже слышать ее, тем более, голос так, похож на тенор Ноа. Он стягивает внутри все в тугой узел и заставляет с головой погрузиться в прошлое, о котором так тщательно и старательно хотелось забыть.

So will you wait me out, or will you drown me out?
So will you wait me out, or will you drown me out?

Аккустика. Звук в каких-то местах звучит паршиво, но этот голос...
Мягким одеялом накрывает всех, кто сидит в помещении, я буквально ощущаю, как кожа покрывается мурашками, даже становится тяжело дышать, а пальцы против воли сжимают стакан. Нет, это не он... Просто, голос очень похож. Я точно знаю, что он тусит сейчас с Поппи в  Мюнхене. Эта придурошная , ставит невидимые отметки в своих историях. Она просто меня бесит...

I know the pain that you hide behind the smile on your face
And not a day goes by where I don’t think I feel the same

Не могу оторвать. Не могу перестать слушать,  он каким-то магическим заклинанием, которое вырывается с  уст, будто парализует меня. Как же я люблю его голос.
Забыла, как дышать, как двигаться, как моргать. Теряю власть над своим телом и над собственными мыслями. Они бессмысленной чередой крутятся в моей голове, сменяясь воспоминаниями, которые так отчаянно пыталась  изгнать из своей головы.
Помешанность на тебе руками вцепляется и вгрызается в горло, день за днем сжимая  все больше, заставляя (едва ли не предсмертно) хрипеть; мне хочется сделать вдох глубокий, вбирая и впитывая в себя мизерные кубометры воздуха, но ты не даешь мне ни единого шанса. Мне тяжело, Ноа. Из-за тебя мой мир, порой иллюзорный , я в нем живу; у меня нет выбора, он почти разрушен. Из-за тебя я лишилась точки опоры.
Перестала понимать, где необходимая мне, но горькая, правда, а где – идеальная, складная и сладкая ложь. Из-за тебя я захотела того, что мне недоступно, того, что мне нельзя получить. Я потеряла контроль над собой.
Ты, сам того, вероятно, не подозревая, сломал меня, а эта придурочная – твоя сообщница в этом хитросплетенном обмане моего сердца. Ты сломал меня, и мне необходимо спрятаться, чтобы собрать себя воедино, заново, чтобы забыть  тебя, чтобы отпустить и перестать излишне страдать

Weigh down on me
Stay 'til morning
Way down
Would you say I'm worthy?

Замечаю, что мысленно, про себя, в голове протягиваю вместе с исполнителем каждую строчку, что пальцы против моей воли перебирают невидимые струны. Внутри происходит настоящий ураган, нужно срочно куда-то это дерьмо все выплеснуть, пока не произошел взрыв. Тяжело дышу, буквально ощущая, как глаза наливаются кровью от бешенства, злости, ненависти ко всему окружающему миру. Без церемонно беру бокал Симон и запиваю крепким алкоголем таблетки, что она предложила.
- Знаешь... Я с вами.

Cause I have hella feelings for you
I act like I don't fucking care...

Я жила в Париже, но Рим имел для меня особое значение. Здесь  я родилась. Город овеянный легендами и преданиями ,хранящими бесчисленные богатства. В детстве моя семья жила  в районе Трастевере. Это была самая настоящая душа Рима, где в семейных ресторанчиках подавали самую вкусную пасту и пиццу, но сейчас все иначе... Сейчас это улица , где сосредоточена ночная жизнь.
Это странное ощущение.  Мигрень прошла, но я не чувствую буквально...НИ-ЧЕ-ГО... Я пуста. Настолько, что это начинает пугать. Салон машины пахнет сладким дымом и алкоголем. Никогда не видела девочек таких - они курят травку, закидываются таблетками, кто-то даже нюхает кокаин.  Симона смеется, когда я  закуриваю, словно пятиклашка, косяк. Насрать. Сегодня можно. К тому же за  10 минут ,  я прокачала свой скилл курения пуская кольца.  Марихуана мне нравится больше , после нее хотя бы весело. Даже появилось настроение выложить пару сторис в инсту.
Мы не стоим в очереди. Фейсконтроль? Здесь я никогда с ним не сталкивалась.
Молодость самое время для того чтобы делать глупости и совершать ошибки, тем самым пытаясь понять, что такое настоящая жизнь.  Я  не просто представитель  молодежи,  я золотая молодежь! Это было мое  время, когда детей балуют чуть ли не всю жизнь, потакая всем прихотям. И не в одной-единственной семье: так же росли дети знакомых и знакомых знакомых. Всюду одно и то же. Все  мы росли в уверенности, что мы  особые, лучше всех, и пытались доказать это самим себе, совершив что-нибудь, чтобы оправдать свое право на исключительность. А если не удается обрести это «что-нибудь»? Тогда у нас  остается только непомерное самомнение. Не было ничего — ничего, что дало бы мне ощущение реальности. Все  материальные потребности удовлетворяются. Мы швырялись  деньгами и жаждали  развлечений. Но, упиваясь развлечениями, мы  предпочитали забыть о том, что у нас  за душой нет ничего, кроме непомерно раздутого самомнения, и надо только надеяться, что это только пока...
Будучи в своем уме, я бы бежала от таких людей, чтобы не пробуждать свою темную натуру. Но я здесь, я позволяю мраку затянуть меня.
Яд льстящих, приторно-сладких слов, расплывается по венам. Запах горечи разврата, запах старых , прогнивших насквозь грехов, что людьми овладевают, заставляя голову терять; заставляя ради острых ощущений не жалеть ни себя, ни друзей, ни родных, ударяют по обонятельным рецепторам сквозь черный бархат внешнего равнодушия , подливая масла в огонь внутренней страсти, едва держащейся под контролем, что в зрачках полыхает пламенем.
Одно лишь неосторожное движение рукой и поднос с напитками летит в сторону молодых людей.
- БЛЯЯЯЯ! Твою мать! Можно ли...
-  Я прошу прощения... Господи, ты ведь...
Blackbear...
Я виновато осматриваю парня, пока он сменил гнев на милость.
- Я очень люблю твои песни. Правда.
Cause I have hella feelings for you
I act like I don't fucking care...
Знал бы он, насколько эта песня отражает мое общее состояние.
- Оу, полегче... Я думал , принцессы не ругаются. Мне очень приятно. Стой! Мне кажется твое лицо очень знакомым...
Господи! Прошу, только не говори, что я тебе напоминаю Монику Беллучи.
- Мэттью отьебись от девчонки. Люди с хорошим музыкальным  вкусом тут редкость.- Дерек Андерсен из Slander.
- Скотт расстроится. Он и так в печали. Все идут слушать белобрысого придурка. Кстати твое  лицо мне кажется знакомым...- мужчина в кепке прищуривается , затем в его глазах загорается огонек, будто он только, что встретил старого друга. - Я знаю тебя! " Лучше бы ты вставила мозги, а не сиськи!"
Я конечно не так ответила Поппи в последнем комментарии под моим фото, но меня еще  никто не цитировал по памяти.
- Морайя охуела в последнее время. Да?
- Морайя?
- Поппи. Бывшая Скотта. Королева блять металла. Прости , Господи! Это как если Элтон Джон решит , что он новый солист Металлики.
Фуу, не хочу обсуждать Поппи, там где Поппи , всегда Ноа. Я смеюсь шуткам Дерека они реально смешные , только Мэтью не совсем понимает в чем дело.
- Да, я та самая... Я хочу вас кое о чем попросить. Могу ли я залить пару видео с вами в сторис ?
- Без проблем, крошка!
Самый правильный поступок за вечер- я действительно хочу им помочь. Настраиваю камеру на телефоне, Мэтт и Дерек приобнимают меня и улыбаются. Я говорю на итальянском, какие ребята крутые, какая замечательная у них музыка и , что это редкая возможность услышать их партии в живую.
- Это правда , что самые красивые девушки живут в Италии! - Мэтт невинно целует меня в щеку.
Я отмечаю ребят у себя на сторис и слышу как Дерек радостно орет:
- Дева Кассель!
-  Я требую сегодня сыграть Wish I Could Forget...

■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■

I've got a problem and the problem is you
Left me no option, I don’t know what to do
I broke your heart so you could know how it feels

Зал действительно наполнился. Не знаю, была ли это моя заслуга, но парни последним треком сыграли мою любимую песню. Я не пытаюсь вслушиваться в слова песни- это слишком больно, это слишком похоже на нас.

I wish that I could forget
I wish that I could forget
You took my world and flipped it upside down
Got me so high, you left me on the ground

Не знаю, точнее, не помню, сколько уже выпила. Но мне хорошо. Закрыв глаза я  медленно двигалась под музыку,. Иногда так мало нужно для счастья - пара шотов и музыка .  Мои движения были плавные и расслабленные, накидка  давно развязалась , обнажая плечи и изгиб не скрытой одеждой спины, и наверное я  в таком прекрасном упоении провела бы не один час, но...Бывают такие люди, которые одним своим появлением нарушают покой твоего закрытого мира, даже не имея к нему доступа.
В темноте в свете сафитов только блестит блондинистая голова. Колсон  что-то говорит, но я не слышу. Музыка слишком громкая. Ну или он и не пытался сделать так, чтобы я услышала. Из всего сказанного, я поняла только про кабинку или гримерку...
- Приятель, я не знаю , где мужской туалет...
- Я не это имел ввиду. Пошли снимем пару сторис , только в более приватной обстановке... Homevideo в духе Пэм и Томми Ли, крошка...
Его «крошка» было лишним. До тошноты пошлым. Липким. Уверена, у него это вырвалось прежде, чем он успел подумать , как будто после всего он  был ещё недостаточно скотиной, и стало финальным штрихом к этой паршивой картине.
- Ты будешь Пэм?  Я угадала? А Меган в курсе твоего невиного хобби? - усмехаюсь, в надежде уже отшить Бейкера.
В любом случае, итог один и тот же - он берет меня за руку  и кивает куда-то головой. Ничего не понимаю, но упираюсь ногами настолько насколько это возможно.
- Фуу... Нет! Да , что с тобой не так ?!
Бейкер загашен и я как бы тоже, но его поведение отвратительно. По инерции я пинаю его по голени, после чего пару человек обращают на нас внимание.Колсон потирает больное место, громко матерясь и проклиная.  Его друг тащит в сторону, вопя , что сейчас выступает именно он.
Ладно, я отдаю ему должное. Первые песни он зачитал или  спел мимо нот, но потом собрался и действительно раскачал толпу.  Колсон отбросил свою нелепую гитару в виде бритвы ( кто такое в адеквате вообще купит?) и стащил кепку у гитариста.
- Я обожаю импровизацию и , я уверен вы тоже!
Зал завопил и Бейкер начал свой речетатив. Для меня это смотрится ужасно нелепо, когда белая" рок-звезда" читает рэп , про то сколько он девчонок поимел в своей " Ламборджини".
Чертов сексист... а что мы не поем про последствия? Например, про хламидии.
- Под созвездием Девы...
Это уже было интересно. Прямым текстом он меня не упоминал, но намеки и довольно пошлые были. За что он на меня обиделся ? За то что сняла видео с ребятами, проигнорировав его? За то что не пошла с ним в гриммерку? Фуу, тут я должна обижаться. Это ведь домогательства, а потом я поняла... Колсон так привлекал хайп, как сделал это с Эминемом. Крайне сомнительный способ...
- Можно я трахну твою мать, глупая ты дура? Давай, но только быстро- отвечает она мне.

Я знаю эту сцену из " Малены", когда школьник обращается к глуховатому преподавателю, который думает, что тот отпрашивается в туалет...какой же козел... Колсон в добавляет в рифму имя моей мамы.Она никогда не опустится до выяснения отношений в сети, как Эминем она не запишет дисс. Мама просто не обратит внимания, считая себя выше этого, пока этот урод ловит хайп на ее имени, поливая грязью по сути невинного человека. Некоторые чувства невозможно сдержать, даже сохраняя их под давлением. Они неизбежно вырвутся наружу потоком обжигающей лавы.Это был чистый гнев. Пройдись по мне катком, но людей , которых я люблю не трогай. Отец всегда меня учил, что за свои слова надо отвечать. Алкоголь и наркотики развязывают мне руки. Я ЧУДО ЖЕНЩИНА! Нет! Я МАТЬ ЕГО, РОККИ ИЛИ РЭМБО! Я встаю на стол и на сцену летит полупустая бутылка из под шампанского. Девочки в шоке, музыка затихает, Колсон осматривается по сторонам , пока в его сторону уже не летит полная воды пластиковая бутылка
У таких вещей есть совершенно уникальная, просто поразительная способность попадать прямо в ближайшее себе подобное; а ближайшим «себеподобным» для этой конкретно бутылки была белобрысая голова  Колсона Бейкера. И хотя ударился  снаряд о нее почти бесшумно, не менее беззвучным стало все вокруг (как тому и подобает быть в большинстве подобных “шаблонных” случаев). Наконец, все обратили внимание и мудак на сцене тоже. Я мило улыбнулась , помахав ладошками, затем показала неприличный жест средним пальцем.
Охранник бесцеремонно взял меня за талию, чтобы спустить вниз.
- Уберите руки ! Я сама уйду.
Откровенно шокированные люди недоуменно уставились на это непривычное, экстравагантное в своей эпатажности, явление, пока под конвоем секьюрити меня выводили на выход.

I've got a problem and the problem is you
Left me no option, I don’t know what to do
I broke your heart so you could know how it feels
Got matchin' scars to show you that I was real
Knew from the start that this would never exist
But it is what it is

В Траставере всегда найдется кто-нибудь, кто не спит. Старичок в растянутой майке-алкоголичке курящий сигару или дворник напевающий незатейливый мотив. Сижу на тратуаре, обиженно дуя губы. Я всегда представляла себе ад, горячей пустыней,  где пахнет серой. Это не так! Я могла с увереностью сказать, что это полное фуфло! Ад- это когда в жару под 30, влажный ветер не несет желанной прохлады. Меня не отпускает... Настоящее исчезло. Фантазия — это часть реальности, и я  отключаем тормоза.
- Ой, Ноа! Почему даже в моей фантазии, ты так хмуро на меня смотришь. Фантазии особенно под кайфом не должны осуждать.
Я  думаю ясно и в тоже время не думаю  вообще, это хорошее чувство...Я перестаю  пытаться все контролировать, теплый поток химикатов внутри меня, я колышусь. Это что, повреждение мозга? Я забываю всю боль.  Люди больше  не угрожают, вся неуверенность испарилась, я  в облаках, я широко открыта , я женщина  космоса на орбите вокруг земли и мир выглядит прекрасным от туда.
- Знаешь, так  как, ты  плод моего воображения, с тобой я хоть могу  поговорить. Почти каждый  совершает одну и ту же ошибку – уделяет слишком много внимания органу под названием «сердце». Это крайне несправедливо. Печень, например, гораздо более скромный и серьёзный труженик нашего организма, но кто  слушает свою печень? Она тебе «не запивай экстази коктейлем, не запивай водкой», а ты ноль внимания. Зато чуть только екнет сердечко, как девочка готова идти у него на поводу.

Я  рискую  благоразумием ради кратковременного просветления. Так много идей... Так мало памяти... Последняя мысль погибает от предчувствия следующей. Меня  захватывает всепоглощающее чувство любви, я  плыву  в унисон, мы вместе... Я хотела бы, чтобы это было настоящим. В ритме... Часть движения... Движения побега...
- Не слушай музыку. Не включай радио. Потому-то каждый раз там играет  Just pretend. Это полный отстой. Ты — моя самая большая победа над гордостью.
Вдали  слышны звуки суеты, в темноте как нимб светится белобрысая голова Колсона.
- Честное слово...Лучше съебись!
Приподнимаю бровь, на автомате показываю пальцем на себя.
Это ты мне ?
Бейкер направляется ко мне и кто я такая, чтобы не пойти на встречу?
- Ты ебанутая!
Усталость завладевает частями моего тела, атрофируя , изничтожая и выжигая после себя все живое, но я упрямо продолжаю идти вперед, ведь остановка  равно проигрыш, а я не привыкла оставаться в дураках, тем более, в подобной ситуации с такими отягчающими обстоятельствами. Видимо, он ещё не имел дел с итальянкой в гневе. Самоубийца. Я чувствую себя гребанным Терминатором и честное слово, это будет лучшим окончанием этого гребанного дня если я набью Machine Gun Kelly  его лицо. Не знаю, что это ? Алкоголь? Наркотики? Просто, накопленная агрессия и злость на всех? Сейчас со мной может связаться только камикадзе...
- Ебанутая?  Повтори свой речитатив здесь и я тебя так отделаю...- кидаюсь. Пытаюсь ударить, но меня оттягивают- что даже не одна приличная проститутка не пойдёт с тобой в гриммерку.
Ну почему я не могу дотянуться?  Меня крепко, но аккуратно удерживают татуированные руки и я понимаю... все это время я изливала душу не своей иллюзии, а вполне себе реальному Ноа.
Просто... Убейте меня.

- Я наверное похож на животное?, - мои губы искажаются слабой и мучительной улыбкой. Едва заметной, и я стараюсь ее спрятать за прозрачным стаканом с виски, чтобы не смутить своего нежданного гостя. Отчего-то мне становится по-настоящему тепло на душе, словно я оживаю, спустя столь долгое время существования в одиночестве. Для меня уже стали чужды задушевные беседы хоть с кем-то, ибо подруг у меня по определению не было еще со студенческих времен, а мужчины... стали своего рода неким табу после развода и затяжного и болезненного восстановления. Единственным вариантом, который, как я считала верным, оказалась карьера. С головой погрузиться в рабочие будни, отдавая себя всю без остатка, буквально ночуя в канцелярии среди этой массы бумаг. Сослуживцы крутили у виска, называя меня умалишенной. Родители переживали, даже пару раз пытались затащить меня к психологу, но... мне так было легче. Говорят, время лечит? Чушь. Лишившись катализатора, что ускоряет реакцию, все немного притупляется. Уже не так больно, да и воспоминания стираются, становятся размытыми обрывками. Но никуда эти, черт возьми, чувства не уходят окончательно. Не забываются. Не вытравливаются из памяти ничем, даже самым дорогим виски. Ты просто в один момент понимаешь, что дни стали слишком продолжительными. Кажется, порою я теряла границы между сутками, поскольку ночь для меня еще более утомительным продолжением дня. В привычку вошло постоянно существование в рамках одиночества, которое уже давно перестало замечаться, стало таким же обыденным, как утренний кофе. Было бы странно, если бы вдруг в моей жизни кто-нибудь появился после всего этого. И теперь, спустя столько лет, вот так внезапно, ты появляешься из ниоткуда у меня на кухне и несешь какую-то чушь. Забавно, правда?
- Нет, Вильгельм, - я прикрываю глаза и роняю голову на руки, зарываясь пальцами в копну иссиня-черных волос. - Максимум с натяжкой тянешь на маленького брошенного котенка, который вызывает лишь одно желание - откормить, - из груди непроизвольно вырывается легкий смешок. Я пыталась сгладить обстановку, сбросить градус того напряжения, что висел в воздухе меж нами. Такое осязаемое, что, казалось, можно дотронуться до него кончиками пальцев и почувствовать. Которое душило и выматывало, выбивая из наших тел остатки сил, что еще каким-то образом в них теплились. Но, видимо, получалось у меня довольно хреново. Я давно разучилась аккуратно подбирать нужные слова, чтобы избежать неловкости. И снова ее создаю же своими руками, лишь усугубляя положение. - Прости..., - выдыхаю я тихо, будто боюсь признаться в собственной же ошибке, - я не это имела в виду. Я и сама понятия не имела, что конкретно имела в виду под этими словами. Мозг лихорадочно работал на износ после тяжелого рабочего дня, пытаясь разобраться как быть и что делать дальше, придумать наилучший выход из сложившийся ситуации, который бы устроил нас обоих, но на тело волнами накатывала свинцовая усталость. Я не была готова к тяжелому выматывающему разговору. По крайней мере не сегодня. Сообщение о том, что мистера Харви больше нет в живых, отозвалось ноющей болью где-то в районе грудной клетки. Я уже смутно помнила лицо отца Вильгельма, но в памяти сохранился заливистый смех этого доброго душой человека. - Я не знала, Вилл... А Ева? Что с ней?, - я догадываюсь, что мама Вильгельма также отправилась вслед за отцом, глупо было озвучивать это вслух. - Прости.. если тебе больно об этом говорить, давай сменим тему.
- Так что на самом деле у тебя нет причин помогать мне. Или есть?

- Не волнуйся, все в порядке, - словно мантру, стоя перед зеркалом, скандирую я себе вслух, пытаясь унять учащенное сердцебиение. Лоб уже покрылся испариной, отчего макияж, который я старательно наносила около часа, начал плыть. В мои глаза смотреть было еще страшнее - кроме паники и нескрываемого гнева они ничего не выражали. Будь проклят этот злополучный вечер и Майк, который стал виновником моего состояния на грани истерики! - Я просто никуда не иду... и плевать, что школьный выпускной бывает раз в жизни, - я стараюсь улыбаться, но все силы уже ушли на то, чтобы не разрыдаться. В конце концов, меня хватает ненадолго - я больше не могу сдерживать слезы, которые оставляют за собой дорожку от темной туши. Ужасно унизительно, когда твой [уже не твой] парень бросает тебя за несколько часов до выпускного бала. Разве о таком вечере мечтает каждая девушка? Как раз аккурат в тот момент, когда я мысленно послала к черту всех и вся, экран моего телефона загорается, оповещая о новом смс-сообщениями. Трясущимися руками смахиваю экран влево и зачитываю вслух присланное: "Красотка, у тебя есть 15 минут, чтобы быть неотразимой. Хотя для меня ты и в мешке из-под картошки будешь выглядеть лучше всех. Но все же это твой выпускной, поэтому нужно соответствовать событию. Не скучай, скоро буду, Вилл".
- Это что, шутка?, - если и мой лучший друг решил окончательно добить меня подобными насмешками, то тогда, пожалуй, нам лучше больше не видеться. Однако ровно через пятнадцать минут, как было и завещано в сообщении, подъездная дорожка моего дома осветилась искусственным светом фар.
- И? Ты в таком виде собралась идти, красавица моя?, - голос Вильгельма, как гром посреди ясного неба, раздался у меня в комнате. Он стоял на пороге, скрестив руки на уровне груди, и по-мальчишески ухмылялся. - Нет, нет, нет, так не пойдет, - он в несколько шагов пресекает пространство меж нами и становится рядом, отражаясь в зеркальной глади. - Давай, бери там палочки свои ватные, диски, что у вас там еще девчонок припасено, - притворно-елейным голосом вычитывал мне, словно говорил о чем-то неприятном, - колдуй над собой и спускайся!
Вильгельм помог мне сесть в машину, старательно расправил волны шелка и шифона и собрал бутоны, выпавшие из уложенных кудрей, не обращая внимая на мое недовольство. Даже ремень безопасности лично пристегнул! Видимо, чтобы я не успела передумать и убежать. Убедившись, что все хорошо, он устроился на водительском сиденье, завел мотор и повез меня прочь от дома.
- И когда ты мне расскажешь, что происходит? И как ты узнал обо всем? - ворчливо спросила я.
- Странно, что ты еще не догадалась, - улыбнулся он, и уже в который раз у меня перехватило дыхание.
- Я говорила, что прекрасно выглядишь?
- Неа, - вновь усмехнулся Вилл. Черный смокинг, выгодно оттенявший его бледную кожу, сидел на нем бесподобно. Да и год в колледже не прошел даром - Вильгельм успел возмужать, обрасти мышцами. В моих глазах он больше не мальчишка, а юноша, за которым теперь бегает добрая половина девчонок на потоке. Какого черта он возится со школьницей, вот в чем вопрос!? Находясь рядом с таким божеством, я постоянно нервничала: то из-за платья, то из-за неудобных туфель на тонкой шпильке, то из-за реакции подруг, когда я заявлюсь на вечеринку со студентом. А главное, что скажет на это Майк, когда увидит, что я нашла ему замену.
Невеселые мысли прервал телефонный звонок. Не успела я выудить телефон из сумочки и посмотреть на имя звонящего, как Вилл вырвал его из моих рук!
- Привет, Майк!, - начал он вполне дружелюбно. Однако в голосе действительно скрывалась угроза, или мне показалось?
- Майк!?, - я запаниковала.
- Прости, но произошла ошибка. Катарина сегодня занята, - с каждым словом голос Вилла звучал все более зловеще. Ах, ну если Катарина, а не Кэт, то у того на конце провода большие проблемы. - А если честно, то она теперь занята каждый вечер и недоступна для всех, кроме меня. Так что не обижайся. Прости, что испортил тебе настроение, - радостно добавил он и, ухмыльнувшись, отключился. Я побагровела от злости, в глазах снова закипали слезы.
- Ты что творишь!?, - заорала я.
- Что, неужели переборщил?, - удивленно спросил Харви. - Или хочешь сказать, что уже простила этого мудака?
- Нет, но... спасибо тебе, - теперь уже мой голос звучал размеренно и спокойно. Я ведь даже забыла поблагодарить Вильгельма, что он спас меня от провала.
- Сочтемся, красотка, - он выдает свою фирменную улыбку-ухмылку, и я невольно заряжаюсь его веселым настроением и улыбаюсь в ответ. - Помни, я всегда буду рядом. Всю жизнь!, - и я была благодарна судьбе, что она подарила мне такого лучшего друга.

Кто же знал, что все окажется не так, как ты мне обещал? Кто знал, что тот выпускной вечер окажется последней нашей встречей? Я пристально всматриваюсь в твои черты лица, словно изучая тебя заново. Привыкая к тебе новому. Конечно, ты сильно изменился, время, увы, беспощадно над нами. Но омут твоих серых глаз я безошибочно узнаю из тысячи чужих. Также отмечаю, что после посещения ванной комнаты, твой взгляд преобразился - будто ты смыл с себя не только грязь улиц, но и весь тот груз, что когда-то тяжелым камнем лег на твои плечи. Во всяком случае, я сильно желала, чтобы тот неприятный период твоей жизни можно было бы вот так просто смыть чистой водой и забыть навсегда.
- Тебе не за что просить прощения..., - я невольно хмурюсь, чувствуя, как брови сдвигаются к переносице. - Ты был ... ты мой лучший друг, и я просто не могла тебя бросить на улице одного!, - в сердцах произношу я, а голос взлетает на октаву выше. Ох, как же сложно было объяснять вполне очевидные вещи, которые ясны и так, как день Божий. И прежде чем, возможно, пожалею, я совершаю непростительную глупость: я не удержалась от соблазна притянуть тебя к себе и крепко обнять, уткнувшись лицом в твое плечо. Спонтанный порыв и лишний повод для смущения. Однако я не торопилась отпускать тебя, ведь до сих пор боялась, что в следующую секунду ты снова исчезнешь из моей жизни. И уже навсегда. - Что же мне с тобой делать, Вильгельм?, - тихо шепчу, а на глаза снова наворачиваются предательские слезы, которые пропитывают ткань твоего белого свитера. В следующее мгновение мое тело содрогается от несдержанных мною рыданий, ведь только рядом с тобой я всегда могла позволить себе подобную слабость.