[indent] Лес, по которому шла Мортиша, на удивление дышал спокойствием. Природа выглядела безмятежной в своей осенней красоте. Земля после вчерашнего сильного ливня едва успела просохнуть, поэтому каждый шаг давался с трудом, высокие сапоги словно засасывало в черную землю. Чем дальше миссис Аддамс пробиралась в лес, тем все труднее становилось идти. Темно-фиолетовое пальто с подкладкой в виде черепов, черного цвета водолазка и юбка-карандаш был не самым типичным образом для медиума, но самым комфортным, когда тебе необходимо много времени проводить в поисках.
- Помилуй Господь, шериф Неверлэнда, вы серьезно решили устроить прямо здесь и сейчас шоу «Битва экстрасенсов»? – светловолосый мужчина, около 40-45 лет, жилистый и гладко выбрит, нарочито поправил свой значок шерифа и пристально уставился на шерифа Неверлэнда.
- А у вас есть другие предложения, шериф Рекович? – женщина с полицейским остановились. – Миссис Аддамс, знакомьтесь, шериф Рекович. Ведет вместе с нами дело об убийстве двух девочек.
- Хотела бы сказать, что польщена знакомству с вами, но мне пора устроить свое шоу. Так что позвольте начать работу, – брюнетка снисходительно улыбнулась, поправила свои черные кожаные перчатки, а затем направилась в сторону границы с другим городом, где был найден первый труп.
[indent] По дороге она видела немалое количество мертвецов. Души, которые бродили тут и наводили ужас на местных жителей, но не на таких, как брюнетка. Подойдя к месту, она увидела, как из-за дерева выглядывает девочка, лет 7-9. Ей было страшно, но на медиума ребенок реагировал довольно спокойно. Женщина подошла поближе к дереву, но сохранила приличное расстояние, чтобы девочка сильно не шарахалась от нее.
- Привет, – поздоровалась миссис Аддамс. – Ты здесь, потому что потеряла сестру и не можешь найти ее? – она почувствовала разорванную сильную связь между родственниками, поэтому сделала однозначный вывод, что убитые девочки – сестры.
- Я ее жду тут очень давно, миссис. Кажется, что целую вечность, но она не приходит, – всхлип, дрожание в голосе, глаза на мокром месте, девочка переживала. Ей было одиноко, страшно здесь, и она мечтала скорее покинуть этот мир и обрести покой.
- Ты мне очень поможешь, если подскажешь, где искать сестру, – ребенок мрачно огляделся, думая, что кто-то следил за ним, и если она скажет важную информацию, то ей сделают плохо.  – Чтобы я могла помочь вам покинуть этот мир, мне нужно найти твою сестру, – Мортиша присела на корточки, чтобы встретиться со глазами погибшей.
- Я боюсь, что она придет за мной и заберет с собой. Не выпустит из дома.
- Из какого дома?
- Из дома около реки.
[indent] Призрак сумел рассказать 2 важные подробности. Во-первых, убийца не мужчина, как предполагает следствие, а женщина. Возможно, что мать детей. Во-вторых, второй труп они не нашли.
- Шерифы, я правильно понимаю, что вы смогли найти только один труп? – поинтересовалась Мортиша.
- Да, так и есть. – ответил шериф Неверлэнда.
- Я знаю, где второй. Дом около реки.
[indent] Они прибыли в небольшой двухэтажный дом всем отрядом. Сначала в дом зашла полиция, но они не нашли ничьих следов, кроме гниющего уже несколько дней трупа старшей сестра без одной руки. Брюнетка ходила по разваливающемуся дому. Этот дом был полон боли и страданий, горечи и первобытного гнева. Он дышал этим и начинал затягивать Мортишу. Она чувствовала, что потусторонняя сила хочет ее… Примерить. Завладеть ее разумом. Телом. Жизнью, чтобы вершить зло.
[indent]Ее пытались напугать несколько духов, проживающих здесь, но медиум даже и ухом не повела в их сторону. У нее на многое был «иммунитет», выдержка, стойкость. Все детство маленькая Фрамп проводила на кладбище, общаясь с покойниками. Она знала многие их уловки и хитрости. Их желание испугать она воспринимала ничто иное, как желание развлечься.
[indent] Она нашла пару обломков из известняка, покрутила их в руки. Интуиция ей подсказала, что они могут пригодится, поэтому пару обломков она спрятала в карман пальто.
[indent] Медиум поднялась на второй этаж и прошла в комнату, где был найден ребенок. Женщина осматривала комнату. «Наверное, такая комната понравилась бы Уэнсдэй,». Она увидела на полу ботинок и подняла его. «Судя по всему принадлежал старшей сестре». Ее тут же пронзило электрическим разрядом. Крики, сцена, как женщина тащит за волосы ребенка, как ребенок на полу оставляет следы от ногтей, как мать избивает девочку с особой жестокостью…
[indent] Придя в себя, она убедилась на 100%, что убийцей является мать девочек.
[indent] Дом покинули практически все, кроме самой миссис Аддамс и пару судмедэкспертов. Женщина после видения спустилась вниз и ходила по гостиной, пытаясь найти еще следы пребывания матери. Теперь Мортиша вела на нее охоту, как ягуар в тропических джунглях, выслеживающий беспринципного и глупого другого хищника, который решил, что может убивать своих котят безнаказанно. Она нашла старинное зеркало. Брюнетка смотрела на него до тез пор, пока за ней не стала появляться силуэт чего-то жуткого, нечеловеческого, напоминающее самое жуткое воплощение безумия. Она почувствовала, как это нечто стояло сзади нее и дышало. Горячее дыхание преисподней обжигало темечко, а затем она услышала голос этого нечто…
[indent] Судмедэксперты попытались вынести тело из дома, но в дверном проеме словно образовалась невидимая стена. Крик людей, которых выкинуло из дома, сама входная дверь закрылась, оставляя Мортишу внутри вместе с трупом девочки. Она подбежала к двери и дернула ее пару раз.
- Миссис Аддамс, что происходит? – крикнул шериф Неверлэнда, наблюдая за медиумом сквозь окно.
- То, к чему мы не были готовы, шериф. Позовите Гомеса, он мне нужен. Никому в дом входить нельзя, пока я не выведу тварь из того мира. Сначала заходит только Гомес, – она вспомнила про старинное зеркало и про известняк. – Как звали двух пропавших девочек? И как зовут их мать? – поинтересовалась брюнетка.
- Мы не знаем мать. Она пропала через несколько дней после нахождения трупа Марианны. Старшую звали – Рейчел, – крикнул шериф.
- Достаточно. Найдите мать девочек, это сделала она. Пока не понимаю, почему, но я с этим попробую разобраться, – твердо сказала медиум. «Придется это сделать», - подумала про себя женщина и вернулась в гостиную. Она раскрошила в руках известняк и сделала перед найденным зеркалом печать для прохода в другой мир. В том мире времени всегда достаточно, поэтому медиум надеялась, что к тому моменту, как она выйдет оттуда и притащит с собой тварь, Гомес будет рядом. За проход в другой мир всегда приходилось платить: рассудком, частью души, эмоциями, а порой жизнью.
[indent] За окном стояла команда из полицейских, наблюдающаяся за действиями миссис Аддамс. Она села по-турецки перед зеркалом, которое будет служить ей порталом для перехода, положила руки на колени, закрыла глаза и стала глубоко дышать, повторяя про себя шепотом слова, переносящие ее душу в астральный мир.
[indent] Отражение в зеркале задрожало, а затем в зазеркалье тело Мортиши поднялось. Она посмотрела на себя по другую сторону реальности и пошла на поиски того существа. Медиум чувствовала, что это существо застряло в этом доме не просто так, значит, где-то можно найти душу матери. Они связаны, и теперь ни душа матери, ни то существо не может находится друг без друга.
[indent] «Что же тебе пробудило такую ненависть к дочерям? Какая часть твоей измученной, гнилой, безумной души решилась на такой мерзкий шаг?» – брюнетка медленно прохаживалась по дому. Она ощущала присутствие этого существа, выпущенного наружу потерявшей рассудок матери. Себя Аддамс не могла представить на ее месте. Ведь ради Уэнсдэй она бы убила, умерла бы за нее, но не смогла бы совершить подобное над собственным ребенком.

Слепящие глаза софиты светили прямо на сцену. Харви научился не смотреть на них, потому сосредоточится на движениях ногами руками, вспоминая все элементы которые он повторял раз за разом на тренировках перед выступлением. Каждый взмах был выверен до идеального состояния. Харви наслаждался запахом подмостков, сценической одежды, духов, косметики. Он обожал смесь этих душных ароматов от которых так быстро билось сердце. Жар тела едва ли не плавил одежду на Хэммонде. Он отдавался танцу, думая о том, что где то там в зале сидит Трейси и ему хотелось показать максимум того, что он умеет. Его физические возможности в балете почти что безграничны. Харви крутился, бегал, скакал, подпрыгивал целиком вкладываясь на выступлении. Плие, баллон, кабриоле... Каждый прыжок отдавался болью в ноге, но Хэммонд постарался не обращать внимание на неё. Он парит в облаках. Он сегодня ангел для одной единственной любви в его жизни - Трейси. И каждый раз видя перед собой партнёру Харви представлял за место неё свою милую, нежную Панду. Она в его руках, объятиях, они вместе, и он танцует с ней. Ему, на удивление, было легче. Пот заливал глаза, лился между лопаток в трико. В этой постановке достаточно много взаимодействия с партнершей, приходилось часто поднимать её, потому Харви честно сказать было не до романтических вздохов. Даже поцелуи это часть отработанного действия. Особенностью Ромео и Джульетты было ещё то что Харви пришлось обучаться драться на шпагах и делать это красиво. Мышцы напрягались максимально, но тело уже действовал само перенося огромные нагрузки. Это его работа, любимое занятие, и он отдаться без остатка чтобы ему это не стоило. На него смотрят несколько тысяч глаз. Они ждут феерического финала истории о двух юных возлюбленных, но к сожалению она закончится драматично. Кроме того Харви не знал когда подобная постановка станет для него последней. В своём возрасте он не всегда сможет танцевать Ромео. Это роль для молодых премьеров. И эта мысль угнетала, заставляла чувствовать нотку тоски. Но даже если Харви танцует сегодня заключительный раз он навсегда запомнит эту роль, потому и вкладывается, как в последний. В конечном итоге у него их достаточно, со своими возможностями, мировым именем и талантом он не останется без работы. В нью-йорской группе отличные постановщики, без дела остаются только ленивые. Последний акт самый лёгкий, здесь намного меньше движений, но он действительно душераздирающий. Танец адажио, потом смерть. Смерть на сцене. Он пьет яд, потому что уверен, что его возлюбленная мертва. Харви медленно ложится на холодные подмостки со страдальческим выражением лица. Тело расслабляется, но разгоряченные суставы пронзает холодом. Смягчает его только белый, расшитый золотом плащ. Харви смотрит в потолок сцены, на прожекторы под потолком и тяжелый завес и думает о том, как же ему хорошо в данный момент. Оттанцевал на отлично и ему есть чем гордится. Тяжело дыша мужчина закрывает глаза, пока его партнерша танцует. Вот и финал. Она закалывает сама себя ножом и падает рядом. Хэммонд продолжает лежать, потому что дальше идет встреча двух семейств и их горе, которое заканчивается одной из самых известных фраз "нет повести печальнее на свете чем повесть о Ромео и Джульетте". Тяжелый занавес опускается, звучат аплодисменты. Харви с трудом поднимается, потому что тело ему отказывается подчиняться. После таких издевательств над организмом лежать противопоказано, оно должно постепенно остывать. Звучат аплодисменты. От них зал как будто взрывается. Хэммонд приветствует толпу выходя вместе с коллегами по труппе. Кланяются, машут руками, улыбаются. Он тоже смеется, потому что на душе так легко и приятно. На сцену летят цветы. Под ноги ложится кем то брошенный сиреневый букет. Игрушки. Одного зайца прямо около своих ног Харви не сдерживается и подбирает. Прижимает к груди и радуется, потому что дарят ему его с нежностью. Занавес опускается. Потом еще пару раз просят выйти из-за кулис и Харви выпархивает оттуда поднимая руки и махая ими в ответ на гром аплодисментов. Подводка на глазах уже давно течет под веки, шипит, но Хэммонд не обращает внимание, он слушает стук собственного сердца. К себе в гримерку мужчина возвращается уставший, разгоряченный, но довольный, словно кот слопавший целую миску сметаны. Несется по коридорам, спеша принять душ и переодеться. Как же здорово, когда зрители рукоплещут тебе и требуют выйти к ним, чтобы снова увидеть. В гримерке Харви поставил зайца на окно и сразу же кинулся в душевую. Усталость была, но какая-то приятная. Пот смывался и приходило осознание того, что спектакль прошел успешно. Впрочем, как и всегда. Хэммонд не может назвать начало своей карьеры в театре радужным, беззаботным, но он находится на ее пике и сейчас невероятно успешен. Однажды его звезда погаснет, хоть и навсегда останется в истории балета. Харви выполз из душевой распаренный, по пути вытирая голову полотенцем. Лицо его уже не было таким вызывающим и от косметики почти не осталось и следа. Закончив вытираться Хэммонд уселся на стул и просушил голову феном, стараясь как можно шустрее им работать, да заодно расчесткой приглаживать, иначе у него будет не прическа а взрыв макаронной фабрики. Так, а теперь. Трико стиранное висит на трубе в душевой, и настало время искать одежду на выход. Харви отложил в сторону фен и набрал смс своему хореографу что не может задерживаться в театре, принимать поздравления ему некогда, потому что должен спешить на свидание. Да, так и написал, что идет с девушкой на свидание. Отработал и свободен. Находится в театре его не заставляют все это время. Харви посмотрел на себя в зеркало. Он как беговой атлет. Смешной до упаду. В белых трусах и черных носках. Еще найти майку с номерком и можно идти на стадион. Тут то Харви толкнулся с проблемой отсутствия подходящей для ресторана одежды. Вот умора. Заставил Трейси приодеться, а самому идти не в чем. Запамятовал о том, что все осталось дома. Харви остервенело начал рыться в шкафу в надежде, среди шмоток, отыскать что-то официальное, строгое. Надо будет перебрать и половину забрать домой, потому что многое ему здесь уже и не нужно. Покопавшись между вешалками Хэммонд так и не нашёл ничего дельного, но стоило ему залезть рукой на полку, то он нащупал там пакет. Внутри оказался костюм, правда он же наглаженный. Развернув его Харви убедился, что бывают форс мажорные ситуации и сегодня ему не быть джельтельменом. Брюки оказались мятые, рубашка тоже, от пиджака пахло затхлостью. Сходить к костюмерам и одолжить у них? Да и хрен с ним. Время только терять. Харви взял джинсы, в которых пришел утром, уселся на диван и стал одеваться. Надел майку, потом тонкий свитер. Футболка ещё липла к не до конца высохшему после душа телу. Штаны тоже по этой же причине плохо натягивались на ноги. Харви чертыхался, ворчал, спешил, потому что спектакль закончился, а его все нет. Трейси небось ждёт. Или же нет? Хэммонд постарался не думать о том, что он ей не окажется совсем уж не нужен. Она такая...слов не подобрать. Главное не замечтаться слишком, поднимаясь в облака как можно выше, иначе падать будет слишком больно. Харви не забыл подушится своим любимым одеколоном и втереть в руки капельку крема. Вот ца-ца то. Взяв сумку со стула и джинсовку с дивана, Хэммонд надел кроссовки и выбежал в коридор. Спешно закрыл дверь и пошел по коридору, закидывая сумку на плечо. За окнами уже потемнело гораздо сильнее, чем раньше, когда Харви выходил на улицу. В театре везде зажегся свет. Людей стало меньше. В холл Харви спустился перепрыгивая через ступеньку. На бегу он закинул в рот жвачку. Сейчас Хэммонд был гораздо беднее, чем обычно и немного заморенный, словно полдня не покидал тренажерного зала, но глаза прям горели изнутри. Харви замечает Трейси и мгновенно находит ее в толпе, которая стремится к нему, чтобы получить автограф. Мужчина пробирается к ней, аккуратно распихивая плечом страждущих по нему и ему все равно кто рядом. Он видит только свою Панду. Не успевает подойти слишком близко, чтобы взять за ладонь, как подходит женщина. Протягивает ручку, потом постер и Харви не глядя черкает там, потом еще на каких-то листах. Хватит. Надо меру знать. Он проталкивается между людьми и стремительно рвется к Трейси. Схватив ее за руку он притягивает девушку к себе, беря и вторую руку в свою за запястье. Он липнет к ней, жмется всем телом, от которого несет свежестью и древесными нотками, оттесняемый со всех сторон назойливыми фанатами, которых тут же отгоняют блюдущие порядок охранники. Харви держит девушку за руку крепко и никто не может оторвать их от друг друга, разлучить.
- Бежим - улыбается он ей блестя зубами и смотрит в глаза, заглядывая своим пронзительно ясным взглядом в самую душу. 
- Я уже соскучился по тебе. - моя любовь шепчет Хэммонд на ухо девушке и себе в голове, остро чувствуя желание коснутся своими губами ее. Кажется только наклонись и вот он заветный поцелуй, от которого просто умрут десятки юных поклонниц сующих со всех сторон свои блестящие постеры с изображениями двух главных танцоров. И Харви наклоняется совсем близко, но его губы не прижимается к устам Трейси, он лишь немного дует ей на нос обдавая мятой. Потянув на себя девушку Хэммонд потащил ее к выходу, идея впереди как ледокол через арктические воды. Свободной рукой мазнул фломастером и поставил несколько автографов. На пороге театра перед выходом наружу фломастер упал, но Харви не стал его поднимать. Оказавшись на улице смог перевести дух и вздохнуть свежий воздух. Немного закружилась голова.
- Я могу подождать, если ты хочешь переодеться. Можешь вернутся в театр и сделать это там, или потом в кафе. Вдруг тебе неудобно. Мне так жаль, но я не нашел ничего подходящего для себя. Придется ехать в ресторан в таком виде - сообщил виновато Харви отпуская Трейси и оглядывая себя со стороны. Он пошел вперед, затем развернулся к ней лицом, идея спиной назад
- Поедим, потом я прокачу тебя по городу с ветерком. - главное чтобы копы не сели нам на хвост, а то влепят штраф или того хуже - лишат прав на год, буду ездить на метро Машину Харви оставил на стоянке рядом с театром. Его крутая тачка была такой же, как в первый раз их встречи с Трейси. Хэммонд залез рукой в карман джинс и вытащил оттуда ключи.
- Как ты относишься к русской кухне, очаровательная знакомка? - спросил он девушку открывая дверцу и залезая внутрь салона, чтобы открыть ей дверь. В пути Харви позволил себе наконец-то снова закурить. Открыл окно и высунув локоть наружу запыхтел опять, зажав между зубами сигарету. После спектакля полагалось хорошенько продымится изнутри и снаружи.
- Спасибо, что поддержала меня - поблагодарил Хэммонд крутя руль, перекидывая сигарету из одного уголка губы в другой. - Мне очень приятно это слышать.
Он любит когда его хвалят, а Трейси понравилось его выступление, как тут не гордится.
- Может однажды ты станцуешь со мной? Как думаешь. Тебе приходилось заниматься балетом?

Стеллан только усмехнулся. То, как держалась его жена, уже он не узнает. Но знал, что просто любила. И терпела. Ради дочери, ради семьи, которая держалась на честном слове, как считал мужчина. Морально он всегда был готов к тому, что она найдет себе другого мужчину, с которым будет чаще видеться и помнить, как он выглядит. Лучше так, чем смерть. Эрл понимал Лауру, но и не знал, как ей помочь. Все слова будут напрасны, они ничего не значат. Мужчина мог только подержать за руку, сказать, «я рядом, если что». Ну, а что это даст? Человеку, который знает какого это, терять близких, сложно советовать. Пустой звук. Проработав в полиции столько лет, сложно верить в чудо. Лишь ценить отдельные моменты, которые заставили в него поверить.
— Не знаю. Наверное потому, что любила. Но ответ на этот вопрос я могу только предполагать. Статистика, это всего лишь цифры. В автокатастрофе умереть гораздо больше шансов, чем в самолете. Хотя в последнем варианте больше шансов выжить… Если об этом задумываться, то лучше вообще не жить, — Эрл никогда не думал о смерти, просто брал и делал то, что должен. Чувства Лауры ему понятны. Можно все бросить и ни с кем не встречаться, чтобы ни за кого не переживать. Так или иначе, близкие люди всегда будут центром внимания. И любая трагедия будет восприниматься слишком остро.
Стеллан давно отрастил толстую кожу, чтобы она казалась непробиваемой. Жизнь настолько непредсказуема. Лауре он не мог тоже самое советовать. Возможность чувствовать, сострадать, ощущать вкус жизни. Наверное, у него эти чувства умерли вместе с женой. Осталась дочь, но это совсем другое чувство. Она уже слишком взрослая, чтобы не понять чувства отца.
— Ты с ума сойдешь от этих подозрений. И ты, правда, думаешь, что он настолько неспособный себя защитить? Погибают при исполнении единицы. Здесь только два выхода, Лаура. Либо ты начинаешь ему доверять, либо вы расстаетесь и не мучаете друг друга. Это жизнь, это реальность. Зато он сможет всегда защитить тебя, — жестко и цинично, но, тем не менее, Эрл ничего другого предложить не мог. Зачем это им обоим? Если не готовы мириться с выбором  друг друга. Каждый день человека может стать последним, и не только на работе. Стеллан тоже боялся, что рано или поздно его могут убить. Но запрятал свои сомнения далеко и глубоко. В них нет смысла. Можно совершенствовать свои навыки, предотвратить последствия. Не дрожать от страха. Он не жалел своих подчиненных, это факт. Пришли работать в полицию – будьте любезны выполнять все, что приказано. Да, жестоко, но иначе никак. Слишком чувствительные отсеиваются. Они здесь не нужны, не должны работать в отделе. Оружие ошибок не прощает.

Машина Сэма остановилась у нужного дома.
- Мистер Фейбер, мы приехали, открыть вам дверь?
- Нет, Джо, я справлюсь, - Сэм вышел из машины и огляделся. Он изрядно выпил и плохо соображал, не совсем понимая, зачем он приехал сюда и что будет делать. Но после поцелуя с Меган ему было ясно одно – сегодня он хотел целовать другую девушку, а может, и не только сегодня. Адвокат бы точно прибил его за попытку подкатить к подружке детектива Питерса. Да и сам Сэм в глубине души понимал, что его идея была плохой. Очень плохой. Но алкоголь притуплял здравый смысл и заставлял Сэмуэля действовать необдуманно. К черту, я уже здесь.
Мужчина подошел к подъезду и задумался, как ему попасть внутрь? Если он позвонит в домофон, Ребекка скорее всего пошлет его к черту. Пока Сэм обдумывал варианты, дверь подъезда открылась, и из нее вышел какой-то парень выгуливать свою собаку. Сэмуэль воспользовался ситуацией и зашел в подъезд. Вот это удача.
Проходя мимо консьержа, Сэм назвал номер квартиры и уверенно проследовал к лифту. Тот лишь проводил его взглядом, ничего не сказав. Сэм подумал о том, что консьерж явно не очень хорошо выполняет свою работу, но ему это было только на руку.
Поднявшись на нужный этаж, Сэм без труда нашел квартиру Ребекки и уверенно нажал кнопку звонка. А потом еще и еще раз, пока дверь перед ним наконец не открылась…
На пороге стояла Ребекка в махровом халате и с мокрыми волосами, да еще и с бокалом вина в руке. Без лишних разговоров и пользуясь замешательством Ребекки, Сэм делает шаг ей на встречу и настойчиво целует ее в губы. Но девушка, как и ожидалось, отталкивает его, да еще и роняет свой бокал на пол. Все происходило так быстро, что Сэмуэль даже не успел распробовать вкус ее губ и почувствовать то, что, как ему казалось, он чувствовал в своих воспоминаниях.
Сэм молчит, а Ребекка осыпает его проклятиями, вновь напоминая, что он двинулся умом. Возможно, это правда. Сэм и сам уже не знал, что думать. Его навязчивое желание оказаться рядом с этой лгуньей раздражало его самого, но он ничего не мог с собой поделать. Пока Ребекка уходит из прихожей, Сэм заходит в квартиру и закрывает за собой дверь, пусть его и не приглашали внутрь. Мужчина осматривается по сторонам, думая о том, что здесь вполне может оказаться и детектив Питерс. Ведь у Ребекки сегодня день рождения, логично, если бы ее молодой человек проводил этот вечер вместе с ней. Но прошло уже несколько минут, а Питерс так и не показался. Вместо него вернулась Ребекка и принялась вытирать с пола вино и собирать осколки.
Сэмуэль все еще молчит, но не из-за того, что ему нечего сказать. Наоборот, в голове одновременно кружится столько мыслей, что мужчина едва ли понимает, с чего ему начать. Поэтому он следует за Ребеккой на кухню, демонстрируя, что уходить он не собирается. Ведет себя как безумец? И пусть. Сэм не покинет эту квартиру, пока не получит ответов, либо пока его не выведет отсюда полиция, потому что, очевидно, что и терпению Ребекки рано или поздно придет конец.
Сэмуэль заходит на кухню и теперь осматривается здесь. Натыкается взглядом на кухонный стол. Ему кажется, что он здесь уже был. Все кажется знакомым, но в то же время он не уверен. Алкоголь мешает соображать трезво. Может он все это себе просто придумал? Придумал и поцелуй с Ребеккой? Он был уверен в то, что это происходило на самом деле, но теперь, придя сюда, Сэмуэль сомневается. Может быть, он действительно сошел с ума и пристает к ни в чем не повинной девушке? Может между ними и правда ничего не было? Может она просто работала на него и не знает ничего из того, о чем ее все время спрашивает Сэм. Но откуда тогда связь с его адвокатом? Откуда воспоминания Сэмуэля о поцелуе, об инциденте с Эшли у него дома, да еще и эта рыжая девушка, которую он чуть не придушил на своем балконе?..
Сэм смотрит на Ребекку. Ему срочно нужно что-то сказать, иначе она точно вызовет для него карету скорой помощи, и та увезет его прямиком в психушку.
- Ты ничего не рассказала мне, Ребекка, - Сэм очень серьезен. Настолько серьезен, что он вполне мог бы напугать Ребекку. Но девушка явно не из пугливых, раз не бежит звонит своему парню, впустив пьяного подозреваемого в убийстве на свой порог.
- А где же наш дорогой детектив Питерс? Почему он не скрасил этот вечер одиночества? Еще и в твой день рождения. Неполадки в раю? – Сэмуэль спрашивает совсем не то, что его на самом деле интересует. Ему ведь было плевать на отношения Питерса и Ребекки, пусть они женятся и нарожают детишек, лишь бы не водили Сэма за нос и не пытались обвинить в том, что он не делал.
- Ребекка, я пришел за ответами. Я действительно схожу с ума от всего этого дерьма, - Сэм хватается за голову. – Я просто не понимаю, какого хера происходит? – мужчина понимает, что начинает говорить слишком громко. Разбудить сына Ребекки ему бы не хотелось, иначе разговор точно пойдет не по плану, и Сэму не удастся ничего выяснить. Снова. Поэтому мужчина продолжает уже тише: - Я знаю, кто твой отец. И ты тоже наверняка знаешь, что мы с ним знакомы. Так ведь, Ребекка?! – Сэм делает шаг навстречу девушке, но все плывет перед глазами, и ему приходится опуститься на стул, чтобы не потерять равновесие. Переведя дух, Сэм продолжает свой допрос. Не нужно было столько пить прежде, чем заявиться сюда, с другой стороны, вряд ли Сэм сделал бы это на трезвую голову. - Я не знаю, была ли это случайность, что ты устроилась ко мне в компанию, и я до сих пор не помню, что было потом… но с тобой связано столько… - Сэму приходится приложить немало усилий, чтобы говорить связно. – Не может блять быть столько совпадений! – Сэм ударяет кулаком по столу. – Ты не соврала мне про арест. И еще я узнал про другой твой арест… но самое интересное, я узнал, что ты пользовалась услугами моего адвоката, - Сэм вновь поднимает взгляд на Ребекку. – Снова совпадение? И то, что это Я оплачивал его услуги – тоже совпадение? – Сэм смеется. – Да, я веду себя как безумец, но ты, Ребекка, - мужчина указывает на девушку пальцем. – Ты ведешь себя просто невероятно глупо. Ты думала я не узнаю? Я об этом узнал за первые десять минут, когда открыл папку со всем, что на тебя накапали мои люди. И я еще даже не близок к концу этой чертовой папки. Что еще я там найду, Ребекка? Может хватит играть в эти долбанные игры, и стоит рассказать мне уже все от начала до конца?! – Ребекка все еще не спешит рассказывать, и Сэм отводит от нее взгляд. – Какого хрена ты считаешь, что меня это не касается? Это мне решать, касается или нет, ведь это мои воспоминания! Которых я блять лишился из-за каких-то ублюдков… - Сэмуэль снова размышляет, прежде чем продолжить. – А может это ты подстроила нападение? Может ты убила Эшли и хотела потом убить меня? – Сэм поднимается со своего места и подходит к Ребекке ближе. – Но все пошло не по твоему чертову плану! Я выжил, и теперь ты пытаешься сделать так, чтобы я не вспомнил всего, что было. Это похоже на правду, Ребекка?! – Сэм тяжело дышит, приближаясь к девушке, и останавливается, когда расстояние между ними остается не больше метра. – Вот и я не знаю. Но ты запрашивала судебный запрет на мое приближение. И, опять же, я оплатил этого чертового адвоката, чтобы он подготовил эту бумажку. Так что я блять вообще не понимаю, что было между нами! – Сэмуэль смотрит Ребекке в глаза. Верит ли он на самом деле, что Ребекка желала ему смерти? Нет. Глядя в ее глаза, он не видел ненависти, как бы не старался. Раздражение от его присутствия – да, но Ребекка его не ненавидела. Либо она очень хорошая актриса, либо Сэм ошибался. Но другого логичного объяснения он не находил. Не находил и веских причин скрывать от него правду. – Ты боишься меня? – снова спрашивает Сэм. Кажется, Ребекка уже отвечала на этот вопрос в парке, и ответ ее был отрицательным. – Это из-за случившегося на балконе? – снова вопрос, на который Сэм скорее всего не получит ответа. Понимает ли она, о чем он говорит? Была ли она той рыжей девушкой или это снова плод воображения Сэма? – Я вспомнил это тогда в парке. Я обошелся с тобой жестоко, - Сэмуэль снова делает шаг навстречу, стремительно сокращая расстояние между ними. – Не знаю почему. Но за это я тоже ненавидел бы себя… Ребекка, я не знаю, кто я, понимаешь? Я монстр, который насилует девушек и скидывает их с балкона?.. Я должен в этом разобраться, потому что я не могу просто забыть об этом и жить дальше. А ты, кажется, единственный человек во всей чертовой вселенной, который знает правду, но отчаянно скрывает ее… - Сэмуэль проводит рукой по волосам Ребекки, ожидая, что она его оттолкнет. – Я помню наш поцелуй, Ребекка. И я уверен в том, что он был. Я помню, как я касался тебя и помню, что испытывал в этот момент. И с тех пор, как вспомнил, я не могу выбросить его из головы… - Сэм, не получив сопротивления, снова делает шаг навстречу, сокращая расстояние до минимума. Теперь он чувствует дыхание Ребекки на своей коже. Если она этого не хочет, то почему не оттолкнет? Почему не позвонит в полицию? Почему позволяет Сэму быть здесь и вести себя так? – Если ты меня оттолкнешь, я уйду. Уйду отсюда нахрен и больше не появлюсь… но почему-то мне кажется, что ты этого совсем не хочешь… - Сэм заключает лицо Ребекки свои ладони и снова целует. Не получив сопротивления, он углубляет поцелуй, проникая языком в ее рот, руками скользя вниз, очерчивая фигуру Ребекки, скрытую под махровым халатом. На секунду Сэм останавливается, прежде чем развязать пояс халата, и снова смотрит девушке в глаза, тяжело дыша и будто спрашивая разрешения продолжить.

natalie dormer

Карандаш быстро скользил по листу, превращая череду хаотичных штрихов в набросок. Солнечные очки не только защищают глаза от беспощадных лучей, но и скрывают мой жадный, изучающий взгляд. Не все любят, когда на них пялятся и уж тем более, не все любят, когда их рисуют без их согласия. Моя дурная привычка, ничего не могу с этим поделать. Кто-то фотографирует каждый свой шаг для социальных сетей, я же стараюсь запечатлеть все, что попадется мне на глаза несколько иным способом. 
Я люблю наблюдать за людьми, порой мне кажется, куда больше, чем жить, собственно говоря. В этот раз  меня все-таки заметили. Элегантная леди с гривой рыжих волос, сидящая за столиком через дорогу поднялась и направилась прямо ко мне. Я поспешила захлопнуть блокнот, уж больно воинственно выглядела незнакомка, а мне вовсе не хотелось напарываться на ссору. Когда до столкновения оставалось всего ничего и я уже было набрала в грудь воздуха и придумала парочку оправданий, леди обошла меня и направилась куда-то по своим делам, напоследок обнажив в улыбке клыки.
Клыки? Похоже, сегодняшнее солнце слишком напекло мне в голову, следовало управиться с эскизами до полудня, а не торчать здесь на солнцепеке. Кажется, в ней было что-то знакомое. Возможно, я видела ее здесь раньше.
Дома пахло свежей краской. На мольберте сохла едва завершенная картина. Городская площадь, полная праздношатающегося народа. Центром служила женская фигура – воплощение уверенности и притягательности, цепкий взгляд зеленых глаз, в буйной вьющейся рыжей шевелюре проглядывали кончики заостренных ушей, а едва заметные меж полных губ клыки были чуть острее, чем нужно.
Телефон завибрировал.
«Выставка прошла на ура. Тебе следует уже сейчас подумать о следующей».
Так вот.
Хочу поиграть художницу с неким даром (оживления картин/возможностью влиять на реальность/ создавать параллельные миры/ другой похожий вариант). Может быть она одаренная, может быть ведьма, может фейри и т.д. У меня есть несколько приблизительных сюжетных веток, но все довольно сыро и обсуждаемо.
Основная мысль в наличии человека, который этот дар захочет использовать в своих, далеко не благих, целях. Насколько этот персонаж будет мазан черной краской вариативно, но между ними должно быть некое противостояние. Я раздумывала над вариантом с неким наставником из прошлого, который когда-то учил ее этот дар развивать и контролировать, а потом захотел использовать в своих целях. Еще возможет вариант, в котором она нарисовала портрет этого наставника, вызвав тем самым в мир злобного двойника, который захотел занять место реального человека. Тогда для потенциального игрока появляется возможность отыграть две противоположные сущности, а для моей героини потечь крышей от эмоциональных качелей. Как вариант, злобный двойник очень уж хочет остаться в этом мире, но для этого ему нужно поддерживать силы, питаясь себе подобными, для чего ему ну очень нужна художница, которая может создавать эти сущности для него.
Где-то здесь же мелькала мысль о том, что в городе могла произойти серия преступлений (возможно, совершенная сущностями, которые она оживила картинами). И, поскольку очевидцы давали описания людей/событий похожих на то, что отражалось в ее работах, доблестные стражи порядке не могли не задаваться вопросами.
Мысль сырая, я бы покрутила ее с разных сторон, детали обсуждаемы.

Сюжет можно вписать и на реал, заменив способности психическим расстройством героини.

carla gugino, elodie yung, abigail spencer, sarah shahi.

Сотая попытка видоизменить и пристроить образ.
«От тебя несет войной!».
Некоторые фразы намертво впечатываются в подкорку головного мозга, даже если ничего толком не меняют в жизни. После очередной ссоры с домашними она все равно соберет вещи и документы и отправится в черт знает какую по счету командировку, где в первую очередь будет беречь диктофон и фотокамеру.
Уже много лет она балансирует между сложным выбором -  дело, которое заставляет чувствовать себя нужной или люди, которые помогают не свихнуться бесповоротно от всей грязи, которую демонстрирует ей работа.
Когда-то ситуация должна накалиться до предела. Когда-то даже самый понимающий и всепрощающий муж взбрыкнет и положит перед ее носом документы на развод. Когда-то ребенок, плавно въехавший в переходный возраст, злобно пожелает ей не вернуться.
Когда-то канат лопнет и очередная поездка окончится на больничной койке, а следом придется выстраивать жизнь без знакомого дела, осознать, что вместо дома и привычного быта остались одни обломки, и попытаться что-то с этим сделать.

Кратко по возможному развитию в игре:
Хочется сложных семейных взаимоотношений (муж, которого допекла жена со своими самоубийственными выходками; дети, которые злятся на мать (возможно, кстати, приемные), прочие недовольные и переживающие члены семьи). Сложностей адаптации человека, внезапно оставшегося без дела своей жизни и подорвавшего здоровье. Попыток снова найти себя (здесь я рассчитываю впутать героиню в какие-нибудь журналистские расследования/возможно, она решит помогать какому-нибудь фонду решающего проблемы женщин/детей/беженцев/пострадавших от насилия etc).

Могу адаптировать ее как на реал, так и на мистику/способности.

summer bishil

Бэт из тех, кому ничего в жизни не дается легко, но она не унывает. Дразнили в школе из-за цвета кожи и происхождения? Научилась давать сдачи и осмеивать обидчиков так, что те предпочитали держаться подальше. Не было денег на колледж? Не унывая шутила, что форма официантка тоже ничего и до ночи зубрила лекции, лишь бы получить стипендию. Непутевый отец ушел из семьи? Не очень-то он нам и нужен? Мать стала инвалидом? Хэй, я просто найду еще подработку и буду проводить в клинике свои выходные.
Бэт не жалуется на трудности, стремится держать лицо и всегда считает, что есть те, кому хуже, чем ей.
Она так и не исполнила свою мечту, вынужденно бросив учебу на юридическом, чтобы заработать. Устроилась секретарем в юридическую фирму и вывозит, как может.
Эта дама в моих планах отлично подошла бы в историю про френдзону с неким вайбом Харви и Донны или Мондлеров. Хочется историю двух друзей-коллег-соратников по делу, которые знают друг друга, как облупленные уже много лет, ведут вместе рабочие дела, прикрывают спину, помогают избавиться от навязчивых любовников, подтирают сопли, когда необходимо и все такое. Я бы хотела обыграть как рабочие, так и личные моменты,  взаимоотношения в которых есть место искре, но трезвый разум не дает запороть дружбу и т.д.
Профессию можно взять любую, это не принципиальный момент, главное, чтобы было некое общее дело.
Рассматриваю возможность обыграть ее как на реале, так и разбавить историю мистикой.

Laura Vandervoort, AnnaSophia Robb, Lyndsy Fonseca, Zoey Deutch, Michelle Keegan, Janet Montgomery,  Katharine McPhee
Она смотрит на мир через объектив фотоаппарата. Она думает, что съемка ее страсть потому, что можно поймать мгновение. Возможно, на самом деле причина в том, что фото можно сделать идеальным: если знать, как строить композицию, когда ловить свет и с какого ракурса снимать. Несколько нехитрых манипуляций помогут убрать шероховатости. Она любит идеальную картинку и создает ее везде, где только может – в первую очередь, в своей жизни.
Влиятельный отец подобрал ей подходящего мужа – того, который чем-то был ему обязан, а потому им было легко манипулировать. Как послушная дочь она даже полюбила его, так же, как делает все – немного болезненно. И так же болезненно принялась вить гнездо, создавая идеальную семью с обложки. Брак оказался совсем не таким, каким представлялся юной, когда-то мечтательной девушке. Для одного из них он точно был золотой клеткой, второй был слишком слеп, чтобы понять.
Но рано или поздно шоры спадают. Задержки на работе выходят за все рамки приличий и долго сдерживаемые эмоции выходят из-под контроля.
Хочется отыграть и эту сдержанную, вечно все контролирующую, слегка болезненную девушку и ее срыв. Хочу ввязать ее в неприятности, хоть с мужем, хоть с любовником/цей. Пустить ее во все тяжкие. Может быть заставить вести двойную жизнь, днем играя благовоспитанную домохозяйку, а вечером опускаясь на дно.
Возможно, невольно ввязать в криминал, сделать случайной свидетельницей/соучастницей преступления или подозреваемой. Она может случайно заснять что-то, непредназначенное для чужих глаз. Может оказаться не в том месте и не в то время.

Анна, пожалуйста, давай не будем — злобный противный голосок в моей голове ехидно передразнивает Уилла. Не будем, что, дорогой? Не будем изменять? Не будем нести ответственность за свои поступки? Не будем говорить? Было бы куда проще, если бы безголосая Анна и дальше продолжала молчать и делать вид, что в королевстве все прекрасно. Ах, как великолепно, правда? Уилл бы имел все, что у него есть благодаря браку со мной, имел возможность заниматься работой, имел возможность быть хорошим отцом.. любимым папочкой в глазах сына и, имел бы молодых да дерзких студенточек. Да, что-то в этой жизни не меняется. Гамильтону можно смело присваивать титул — мистер Постоянство. Как трахал студенток десять лет назад, так и продолжает в том же духе.
Ужин — очередной акт трагедии, наконец-то подходит к концу. Я не хочу делать больно сыну, я не хочу превращать все в фарс, клянусь, не хочу. Но я не знаю, получится ли у нас иначе. Потому что та Анна, которая могла проглотить любое дерьмо и не поморщиться, потому что нужно было держать лицо, сломалась. У куклы заела микросхема и привычный сценарий оказался недоступен к исполнению. Кто-нибудь смотрел все эти фильмы ужасов, про озверевшие игрушки? Вселившийся злой дух, закоротившее устройство и вот любимая игрушка уже злобно сверкает глазами, поет устрашающую песенку ломанным голоском и втыкает в тебя кухонный нож.
Я перемываю посуду, сосредотачиваясь на монотонных, успокаивающих действиях, но никак не могу выкинуть из головы все эти мысли. Не могу забыть наглую физиономию девицы, которая явно смотрела на меня с чувством собственного превосходства. Конечно, ведь из нас двоих именно я была клинической дурой, которой наставляли рога. Не могу забыть куриц, обсуждающих нашу жизнь прямо в рабочем кабинете, даже не стесняясь моего сына. Если раньше мне казалось, что стоит только улыбнуться и притвориться счастливой, чтобы никто ничего не понял, то сейчас я очень четко понимала, что мое притворство никого не обманывало. А сейчас я и сама не могла больше обманываться. Крохотная трещинка расползалась все дальше и дальше, пуская по идеальному гладкому полотну толстых и уродливых змей.
— Довольна? — Переспрашиваю недоуменно, протирая последнюю тарелку полотенцем и убирая ее в отсек для посуды. Вытираю руки, выдавливаю на ладонь крем из дозатора, тщательно втираю массу в кожу — все методично, согласно привычному ритуалу, ни шага в сторону. — Я тебя унизила? — Смеряю Уилла возмущенным от его наглости взглядом, — Прости, это у меня на столе тряс задницей восемнадцатилетний юнец? Это ты меня застал с любовником? Это мои похождения обсуждали при нашем ребенке? — Спокойно и последовательно перечисляю мужу все его прегрешения, а то вдруг он запамятовал, и лезу в холодильник, чтобы достать кусок шоколадного торта. Я считаю, что держалась слишком долго без попытки успокоить нервы шоколадом и перееданием. Я имею право. Пусть завтра мне станет мучительно стыдно, сейчас я съем этот чертов торт. Я сажусь за стол и вооружаюсь ложкой.
— Что именно ты счел за унижение? — Я отправляю в рот шоколадную массу, обильно приправленную взбитыми сливками и блаженно закрываю глаза, едва не застонав от удовольствия — как же это вкусно. Меж тем, я действительно хочу узнать, что же именно унизило достоинство (как смешно, будь у него достоинство, он бы не скакал по студенткам), по его мнению. — Это ты впутал нашего сына. Ты впутал всех нас. Это твои похождения обсуждают у тебя на работе так, будто говорят о новой серии сериала. Это твои коллеги решили, что можно обсуждать при маленьком мальчике его семью. Люди не отличаются умом и сообразительностью, Гамильтон, но если бы ты не дал им повода, обсуждать было бы нечего, ты так не считаешь? Это все ты. Ты. Последствия твоих, чертовых, не осмотрительных действий.
Я стираю кончиками пальцев взбитые сливки с губ и слизываю сладкую массу. Что-то в голосе Уилла показалось мне странным. Я внимательно смотрю в его лицо, пытаясь понять, что же изменилось. От его обычного безразличия не осталось и следа. Это было не чувство вины. Нет, что-то совсем новое, неизвестное и.. интересное. Я соскальзываю с кухонной табуретки и обхожу стол, приближаясь к Гамильтону вплотную и с любопытством рассматриваю его лицо, стараясь понять, что же там, в его голове, происходит.
— Ты увидел меня с другим мужчиной и тебя это задело? — Интересуюсь, раздумывая над мыслью, которая до сего момента даже не приходила мне в голову. Признаюсь честно, я не восприняла инцидент с тем парнем как что-то стоящее внимания. Просто парень, который решил помочь женщине, попавшей в сложную ситуацию, не более того. Я не видела в произошедшем какого-то подтекста. Но правда в том, что я и не пыталась рассмотреть. Многие годы для меня существовал только один мужчина — мой муж. Я не видела других, все остальные были просто безликой серой массой. Даже если кто-то и флиртовал со мной или проявлял интерес, я этого попросту не замечала. Все мое внимание уходило на одного человека. Того, который этого, как оказалось, был недостоин. — Что ты почувствовал? — Я провожу пальцами по его груди, разглаживая ткань рубашки, — Тебе было неприятно видеть меня с другим? Ревность? Ты заревновал?

Ситуация складывалась преглупейшая. Неизвестный мужчина, у которого, подумать только, собственные ключи от дома на его кухне готовит что-то и ведет себя так, будто ему открыты все двери тут. Авелю доводилось писать статьи о криминальных происшествиях, а потому он был в курсе, что есть маньяки, пробирающиеся в дома своих жертв, связывающие их и несколько дней играющие в «счастливую семью», а затем — несколько трупов и попытки полиции понять, что тут вообще происходит. Если бы у Авеля была чуть более живая фантазия, он точно бы представил себя в роли жертвы, тем более, что Этьен прекрасно походил на роль маньяка. Неужели мать действительно отдала ему ключи? Это казалось какой-то самой настоящей нелепицей. Мария всегда была слишком закрыта для всего, что не касалось ее дражайшего бога, а потому сложно было представить, что она вдруг впала в экстаз от перспективы превратить свой дом в лучший экземпляр для съема в Airbnb.

— Мария, — Авель поправил чисто машинально, потому что с детства врезалось в память, как мать ревностно относилась к своему имени, не позволяя его «коверкать», как она сама выражалась. Лишь запоздало пришло понимание того, что, возможно, Мария тоже изменилась за те годы, что они не виделись, как и он сам.

Испытал ли Авель стыд от осознания того факта, что какой-то чужой мужчина, который по его словам просто снимал тут комнату, знал его мать лучше? Нет. Испытывать какие-либо эмоции, связанные с этой женщиной казалось чрезмерным проявлением внимания.

От Авеля не укрылось то, как Этьен пробежался по нему взглядом — с ног до головы, будто бы собирался исключительно на основе его внешнего вида сделать какой-то вывод о том, с кем имеет дело. Раздражал не сам взгляд, а то, что его совершенно не скрывали. Не то чтобы Авель рассматривал людей украдкой, но уж точно не с таким выражением лица, с каким обычно не слишком профессиональные консультанты магазина делают вывод о платежеспособности посетителя.

— Давайте проясним ситуацию, мистер… — Авель запоздало понял, что ему было названо только имя, но не фамилия. Означало ли это, что мужчина просто предпочитал едва ли не сразу переходить на панибратское «ты» или, быть может, просто привык к такому общению с хозяйкой дома. Авелю было все равно. — Моя мать, Мария Ньюман, умерла какое-то время назад, оставив мне в наследство этот дом и не оставив никаких инструкций относительно других жильцов в нем, пусть и временных. У меня нет времени и, признаться, желания разбираться в ваших деловых отношениях, а также искать документы о законности подобной «сдачи». Что-то мне подсказывает, что их нет.

Авель вновь ощутил неприятную давящую в висках боль. Казалось, что это чувство буквально преследовало его в доме — никакие таблетки не оказывали должного эффекта. Возможно, во всем виновата пыль и плесень, которая тут точно есть.

— Не думаю, что вам будет комфортно находиться здесь, потому что я планирую в ближайшее время сделать капитальный ремонт и подготовить дом к продаже. Под «ближайшим» я подразумеваю начало на днях, — Авель вдруг решил, что он слишком любезен с незваным гостем. — Также, мне будет совсем не комфортно думать о том, что стоит учитывать присутствие постороннего человека во время согласования всех деталей ремонта со строителями.

Вот и всё. Никому не будет комфортно, можно расходиться.

Немного кружилась голова от сладкого цветочного запаха и легкого звенящего, словно колокольчики, девичьего смеха. Франсуаза держась за тонкие пальчики однокурсницы прокружилась на месте и упала в её тёплые, мягкие объятия: ничего что могло бы вызвать подозрения относительно чистоты её намерений, ничего опасного в чём её можно было упрекнуть. Девчачье баловство, никак иначе. Но, справедливости ради, стоит отметить — Франсуаза к шестнадцати годам уже точно знала чья любовь её привлекала в большей степени, а чьи ухаживания, какими бы настойчивыми не становились, оставались за дверью. Преподаватели отмечали собранность Франсуазы, её непоколебимость и нрав не дающим молодым людям и шанса, а вот сама Франсуаза только загадочно улыбалась примостившись головой на девичьем плечике, словно бы устав от всех тягостей мира, тяжело вздыхала. Франсуазу любили, её обществом наслаждались, сжимали между ладоней её тонкую белую ручку и приторно нежно вздыхали: о-ох, Фану, как ты можешь сознательно отказываться от всех этих соблазнов! И секрет был в том, что Франсуаза не отказывалась. А использовала тайное место для поцелуев у фонтана в лабиринте из живой изгороди в своих, почти что, криминальных целях. Разве что объект криминала никогда не уходил недовольным или расстроенным. Это же всё девичье баловство, Фран, ничего больше. Правда случалось, то не часто... и вчерашний вечер был скорее исключением, подтверждающим правило.

Всю ночь и весь день после Франсуаза пребывала в каком-то томительном, волнующем состоянии. И пусть это никак не отразилось ни на её занятиях, ни на домашней работе и даже на аппетит, всё равно ощущалась какая-то неповторимая весенняя легкость. Франсуазе казалось она может покорить весь мир, а тот только и ждёт когда юное дарование выберется из-за стен школы и вступит в полноценную взрослую жизни. Поэтому весь остаток вечера в окружении девочек со своего курса веселилась и смеялась. Танцевала и изображала самые сложные па, потом вдруг быстро брала на себя роль юноши, понижала голос, поправляя невидимые гусарские усы под носом, вызывая одну из студенток к себе. Они так громко и весело смеялись, что мадам Дюбуа покинув пределы своего обиталища вышла, дабы сделать девушкам нравоучение. Те, конечно, особенно не послушались, но решили всё-таки вернуться по комнатам; решив не гневить преподавательский состав пред экзаменами. По пути они задержались, провожая друг друга до факультетских спален делясь забавными историями.

— Мисс Розье, — применяя на себя голос строгой учительницы, немного правда удивившись тому факту, что кузина, самая прилежная из учениц, всё ещё не находиться в постели, — вы ещё не спите? Позвольте, какое безрассудство! — сдерживая веселёные нотки с голосе закончила Франсуаза. И не успела она добавить ещё что-то, столь же ироничное, как оказалась бесцеремонно усажена на диван. Короткое «спокойной ночи» в сторону недавней спутницы даже не глядя в её сторону. Франсуаза уже была полностью во власти настроения кузины Розье; перехватывает её ручку и нежно поглаживает кожу внешней стороны ладони большим пальцем,  стремясь успокоить.

Франсуаза смотрит на едва ли заполненных хотя бы на одну четвертую фолиант с зачётной работой, а затем переводит взгляд на расстроенное личико Меты и едва ли сдерживает смех. Впрочем, Франсуаза мгновенно передумывает смеяться. Столько горя и страданий было в этом взгляде.

— Если я предложу тебе списать с моей работы, то ты скорее всего откажешься, да? — Франсуаза перехватывает прядь волос Меты и заправляет ту за ушко, медленно, едва касаясь подушечками пальцев нежной кожи. На мгновения задерживая любопытный взгляд на длинных ресницах, тонких линиях бровей. Кузина смотрела так сокрушительно невинной и расстроенно, словно её мир покатился по наклонной и ещё немного и полностью разрушится, что Франсуаза просто не посмела насмехаться над её усидчивостью и желанием сделать всё правильно. — Ладно, — сдалась Франсуаза без боя, — покажи, где остановилась. — учебник на коленях, тонким пальцем по заглавию в поисках нужной главы. Франсуазе требуется несколько минут чтобы сосредоточиться на прорицании. В голове ещё приятно шумит. — Мета, ты записываешь?   

Морпех, снайпер. За плечами – множество миссий в горячих точках. Видел смерть. Был на волосок от гибели. Списан на гражданку из-за ранения.
Восстановился, но не умеет ничего, кроме как воевать.
Как итог – жесткий ПТСР, алкоголь, обезболивающие. Приступы агрессии по отношению к окружающим, в том числе, самым близким.
Дома – жена (ваш персонаж), ребенок (дети), которым предстоит столкнуться с тем, как сильно изменился тот, кого они так любили и ждали домой.
Сюжет предполагает отыгрыш в реальном времени (возвращение с войны, реабилитация, новая реальность) и во флэшбэках (знакомство с будущей супругой, начало и развитие отношений и пр.).

Бывший коп, ныне – частный детектив, владелец собственного агентства. Иногда следит за неверными мужьями и женами, но чаще проводит независимые расследования, помогая бывшим коллегам.
Есть бывшая жена (ваш персонаж) и ребенок-подросток. С женой развелись из-за ссоры. Возможно, после измены с его стороны. Развод был острым, конфликтным. Но сейчас эмоции успокоились. Между бывшими супругами сохранились хорошие отношения. А порой былая страсть вырывается наружу, и они вдруг оказываются в одной постели, пытаясь скрыть это от окружающих и от общего ребенка (не всегда успешно). К чему все это приведет? Посмотрим.
Ваш персонаж может быть кем угодно по профессии. Но предпочтительно, чтобы им пришлось по работе тем или иным образом пересекаться. Возможно даже такое, что детективное агентство – их общее детище.
Если вдруг смотрели такой сериал «Бескрайнее небо», то основа как раз что-то оттуда.
Сюжет предполагает отыгрыш в реальном времени и во флэшбэках (от конфетно-букетного периода до развода и прихода в текущее состояние).

Тут довольно банальная история. Мой персонаж – агент ФБР или коп. Ради раскрытия дела и восстановления справедливости готов на многое, не боится замарать руки. Умеет в работу под прикрытием, умеет в давление на подозреваемых и прочее. Характер далеко не сахарный, трудно уживается с людьми.
Его переводят в новый город (либо, как вариант, агента ФБР для какого-то расследования прицепляют к полицейскому участку), где несет службу ваш персонаж.
Нашим персонажам придется работать вместе. И вы от этого будете не в восторге.
Стычки, попытки ужиться.
А потом мой персонаж вдруг раскроется с неожиданно лучшей стороны.
Классический путь от ненависти до любви, в общем. Кто знает, может, впоследствии они станут не просто напарниками-любовниками, но и супругами?
Сюжет, помимо отношений, предполагает отыгрыш расследований. Идей на разные дела у меня вагон и маленькая тележка.

Опытный, прожженный адвокат по уголовным делам. Берется за сложные случаи, в том числе, за обжалование смертных приговоров. Докапывается до каждой запятой в деле, часто разваливая обвинения на различных процедурных нарушениях. Но не считает себя «решалой». Напротив, полагает, что делает судебную систему лучше и чище, преподавая уроки стороне обвинения. Лучше отпустить сто виновных, чем осудить одного невиновного, ведь так?
Ваш персонаж… А вот тут, в отличие от предыдущих вариантов, полная вольница. Открыт к любым предложениям. Коллега по работе, с которой есть нечто большее, чем просто общее дело? Прокурор, с кем мой адвокат днем рвет друг другу глотки в суде, а ночью предается страсти? Клиентка, с которой он выйдет за границы дозволенного? Это варианты навскидку, но с удовольствием выслушаю ваш.

Голова гудела. Действительно гудела, будто что-то болезненно вибрировало прямо у Кеннета в черепушке. Да еще и во рту было ни с чем не сравнимое ощущение… Как там говорят? Будто кошки нагадили? Такое сравнение Эверетт провести бы не смог по одной простой причине – в отличие от неизвестного умника, придумавшего эту фразу, он отходы кошачьего производства на вкус не пробовал. Но глотнуть холодной воды и хорошенько прополоскать глотку хотелось. Гребанное похмелье, не щадящее его, несмотря на былые заслуги. Медленно наклоняя голову вперед-назад, разминая шею, Кенни мысленно пообещал самому себе больше не пить пойло из Ирландии. Пообещал раз, наверное, в третий в своей жизни.
Впрочем, даже похмелье не мешало потрепанному, но не сломленному, Эверетту смотреть откровенно поддевающей его Кейси прямо в глаза привычно колким взглядом.
- Ты сегодня такая заботливая. В наших отношениях, кажется, наметился прогресс. К слову, о моем здоровье… - Кеннет явно нехотя оторвал взгляд от Молли и окликнул ее напарника, нервно переминающегося с ноги на ногу в углу допросной. – Хэй, малой! Как тебя там? – кажется, его фамилия была Кан, судя по тому, что Эверетт слышал вчера в участке, но ему было откровенно плевать. В его глазах он бесповоротно закрепился как детектив «утютю». – Не важно. Чего ты там в углу мнешься, потупив глазки, как первокурсница? Еще бы рубашку потеребил и румянцем покрылся. Лучше сгоняй до киоска, принеси мне минералки. Хоть какая-то от тебя польза. Деньги можешь взять из тех, что у меня изъяла твоя прелестная напарница. – Кан запыхтел, нервно сжимая кулаки. По-прежнему недостаточно убедительно для того, чтобы Кенни хоть на мгновение поверил в то, что этот тип в костюмчике от хрен знает кого представляет для него хотя бы малейшую угрозу. – Не принесешь? Печально. И где вас только таких делают?
Демонстративно потеряв к парню интерес, Эверетт вернулся к куда более любопытному представителю лексингтонской полиции. Взгляд мужчины опустился вслед за руками Молли, раскладывающей перед ним распечатку кадров с камер видеонаблюдения.
Итак, что у доблестных детективов есть на ублюдка Эверетта на текущий момент? Записи с камер, на которых отчетливо видно, как он выезжает с места преступления. Неплохо, но это косвенная улика, от которой при желании можно отбрехаться. А вот пушка с отпечатками – аргумент куда более весомый. И она, несомненно, была найдена умницей Молли Кейси. Но обо всем по порядку.
- Симпатичные фотки, - хмыкнул Кенни. – По-моему, я на них неплохо вышел. Подаришь? Они бы отлично прикрыли дыру в стене моей конуры. Жалко? Ну ладно. О чем бишь мы? – Эверетт сделал недолгую паузу, будто восстанавливая в памяти нить беседы. – Предположим… Чисто гипотетически, разумеется, что я вчера действительно проезжал в этом месте. Наверное, тусовался в пригороде и возвращался этой дорогой в город. Возможно. И, возможно, все также чисто гипотетически, я даже останавливался на этом пустыре. Думаю, для того, чтобы отлить.
Кеннет намеренно добавлял в свою речь излишне много слов типа «гипотетически» и «возможно». Будучи что копом, что бандитом, он не раз видел, как опытные адвокаты впаривают своим клиентам, что общение с представителями закона стоит именно через такие фразы. Мол, тогда в случае чего не докопаешься.
- Что же касается остального… Мексиканцы, наркоторговцы, пушки… Солнышко, я в душе не имею, о чем ты говоришь.
Выделываться не было особого смысла. У Молли, благодаря его собственным стараниям, на руках было достаточно улик, чтобы ему можно было предъявить обвинение. Но Кенни продолжал. И даже не потому, что, подними он лапки кверху и подпиши чистосердечное признание, это выглядело бы слишком подозрительно в глазах банды, из которой его выдирали. Нет. Дело было совсем не в этом. Просто слишком уж захотелось ему посмотреть, как работает Кейси. Чем-то зацепила его леди детектив еще в тот день, год назад, когда он впервые сидел перед ней в допросной. И пусть сейчас, в отличие от того раза, игра в детектива и преступника была чистейшей постановкой, Эверетт готов был поклясться в том, что весь спектр эмоций, горящих в глазах детектива, был далеко не поддельным.

Как известно, на Скеллиге бывает только два типа погоды - плохая и очень плохая. Но сегодня небо ещё не определилось и выбрало промежуточный вариант. Темные тучи заволокли далекую линию горизонта, словно говоря что вот-вот грянет буря, но пока это лишь угроза, не подкрепленная ничем. Но опытный моряк будет бояться не этого, а абсолютно чистого неба там, оно всегда было недружелюбным.
Морской воздух с запахом соли выбил прядь волос из прически Керис. Королева мотнула головой и заправила прядку волос за ухо, чтобы они не лезли в лицо. Рыжая снова склонилась над картой, нахмурилась и постучала пальцем по отмеченной точке.
- Если ветер сейчас поменяется, нам надо провести "Стербьерн" мимо Чертовой Лапы на пару градусов левее и окажемся в этом квадрате, - она повела пальцем, обводя ориентир на карте, переходя к очерченному кругу - Тогда можно будет зайти этой твари в тыл, она обычно ждет гостей с берега.
Подготовка к их походу шла полным ходом. Ещё бы, давненько короли Островов не устраивали столь славный поход. И в зубы получит первый, кто заявит "дык баба не король!". Если ярлы хотят доказательства того, что она достойна трона - она их достанет. Рыжая свернула карту и оглядела свою команду. Им было все равно что у нее в штанах, они видели своего лидера и это было все, что нужно Керис. Такого понятия как сексизм здесь просто не могло существовать. Тут судили по силе, по твоему духу. А достойным может быть и мужчина, и женщина, да хоть краснолюд с головой грифона. Конечно, у такой системы было много минусов, она не была самой совершенной в мире, но с другой стороны жизнь на Островах слабых не жалела. И не важно о какой силе шла речь - физической или силе твоего духа.
С другой стороны, сама Керис могла разогнуть подкову голыми руками. Один тусентский барон от такого зрелища чуть не упал в обморок, когда приехал свататься.
План был дерзкий, но в то же время такой простой - повторить путь ярла Хьерла Морозная Глотка. Десять подвигов, каждый безумнее другого, что проверят ее силу, смекалку и дух. Звучит как веселая прогулка после всех остальных приключений. А со своим "Свирепым медведем" она точно сможет добраться до края мира и обратно.
- Айвор, у нас точно все готово по припасам? - она обратилась к старшему помощнику, одноглазому конунгу, что так же изучал с ней карту минуту назад. Тот потер сизый нос и усмехнулся.
- Я все равно уверен что эти оглоеды сожрут все за три дня. А выпьют и того быстрее,
Корабль размеренно покачивался у причала. Большой величественный драккар с фигурой медведя на носу был жемчужиной флота ан Крайтов. И именно на нем ей предстоит сегодня дать бой морской твари, что поджидала их у берегов Ард Скеллиге.
- Спасибо, что согласилась плыть со мной, - королева выпрямилась, обращаясь к их гостье. Ведьмачка после всех этих историй с дикой охотой и остальных приключений решила присоединиться к их маленькому походу, что было очень любезно с ее стороны. Керис снова взглянула на Цириллу. Удивительно, как в таком хрупком теле, больше похожим на фарфоровую куклу - белоснежная кожа и волосы только дополняли этот образ - могла быть скрыта такая сила. Эльфийская кровь может творить удивительные вещи. Её клинок пел за нее, совсем иную песню, не такую же как у ее названного отца. В ней было что-то совсем иное. Тот же взгляд куда-то за пелену этот мира, шрамы как карта...Но в отличие от Геральта в ней было нечто иное, та страсть изучать мир, что Белый Волк давно потерял. Хотя была ещё одна вещь, что не давала ей покоя, - Это было совсем не обязательно. Но раз ведьмак не берет плату, тем более за кракена...Тебе понравилась я или корабль? - ан Крайт рассмеялась и пошла в сторону причала, по дороге поднимая свой верный меч, что тут же был помещен в ножны.
Ещё одна вещь.
От нее пахло по другому. На Скеллиге от тебя пахнет или рыбой, или прокисшим пивом, или дерьмом. Иногда всем вместе одновременно. А от нее пахло миндалем и ванилью. Странный запах, что едва ли не вскружил рыжей голову. Она кинула взгляд через плечо и чуть прикусила губу. Наверное будет странно, если она попросит ее понюхать? Она мотнула своей головой, откидывая эту мысль, как нечто странное. На Скеллиге на самом деле спокойно относились к любви, особенно плотской. Это тоже проявление силы, но чужакам это часто не понять. Может быть она просто падка на ведьмаков, но смотреть на эту девушку ей было как минимум приятно.
Керис взошла на борт, поднявшись на небольшой помост.
- Славный клан ан Крайт!
- Я лично из Тордарроха! - крикнул один из моряков, получив пару взглядов от соседей.
- В любом случае, мы тут все с вами в одной лодке.  Не важно кто чей клан представляет, главное что мы с вами тут вместе против моря. Против стихии. Как наши отцы, деды, прадеды и их отцы. Я не прошу от вас невозможного, просто делайте то что должны и делайте это хорошо. А иначе не делайте никак, - она обвела взглядом команду из чуть более двадцати человек - Не все дойдут до конца. А дойдя вы будете ненавидеть меня, себя и всех остальных. Но в то же время покроете себя славой, о которой скальды будут петь веками. Если кто-то передумал - может покинуть корабль.
Наступила пауза с тяжелым молчанием, разбиваемым только шумом воды и криком чаек. Карминовые губы рыжей расплылись в улыбке.
- Вы можете думать, что я соплячка которой только только исполнилось два десятка, но пусть мне бросит вызов тот, кто сомневается в моей силе и храбрости. Я ан Крайт! Нас растят медведи, а сердца врагов мы держим как талисман, - эти слова вызвали бурю криков одобрения от кучи мужиков, что принимали ее как равную - На этом корабле только несколько правил. Не нажираться перед боем, - она загнула палец - Мы не трогаем женщин, детей и стариков. Каждое мнение важно и если кто-то хочет его оспорить, то вы бросаете ему вызов - на кулаках или в поединке скальда. И к нашей гостей вы относитесь так же как ко мне. Если хоть один из вас, херомордых, косо посмотрит на госпожу Цири... Впрочем ее мечи говорят за нее лучше, чем я.
По команде прокатилась волна смешков. Не смотря на тон речи, она была более чем воодушевляющая для них.
- Ну, что встали?! Отдать швартовые, поднять парус и живо по веслам, ублюдки. Сегодня нас ждет славная битва с, мать его, кракеном! За Скеллиге!
И под общий рев парус взмыл над кораблем, окрашенный в тартан клана ан Крайт. Весла ударились об воду и команда в едином порыве двинула прочь от берега, в сторону темного горизонте, где их ждала тварь из морских глубин.