В том, как Адам пригласил Дастина Бейли в Гринтаун, выражалась вся его натура — чистый импульс. Таким же образом он когда-то его покинул. Письмо было отправлено очень быстро, буквально через четверть часа после того, как мысль о Дастине вообще пришла в голову. И ничего лишнего: только просьба о встрече, но так, чтобы он понял, что это важно.
Сказать, что Дастин был частым предметом размышлений Адама — ничего не сказать. Конечно, он думал о нем и до письма, до необходимости в его помощи. Все эти два года пустое место, оставленное в душе после его возвращения домой, так и не было занято ничем и никем. Были разные люди в жизни, были разные занятия, проблемы, радости, но ничто уже не казалось таким важным, не занимало собой столько пространства, как когда-то это было с Дастином.
Итак, письмо отправлено, а дальше — мучительное ожидание. На самом деле ответ пришел довольно быстро, так быстро, как Адам и представить себе не мог, но тот отрезок времени, который разместился между двумя точками, натурально сводил с ума. В него уместились с десяток чашек кофе, литр колы, бокал вермута, идиотский сериал по кабельному, тишина пустой квартиры, бесцельная прогулка по ночному городу. Успев накрутить себя до нужного градуса, к моменту получения письма Адам уже не был способен на эмоции, поэтому, прочитав ответ, только подумал, работает ли он в этот день. К счастью, не работал, и сменами меняться не пришлось.
То место, где Адам снимал квартиру, располагалось довольно далеко от отеля «Грин Пайнс», поэтому пришлось взять такси. По приезду он купил стаканчик кофе, выпил его, пока курил сигарету, и тогда только отправился внутрь, сверяясь с данными в телефоне. На ресепшене оказались предупреждены о его визите, и это немного позабавило: Дастин не стал встречаться с ним на нейтральной территории вроде ресторана, который, конечно, имелся в отеле. Дастин вообще всегда отличался поразительной проницательностью.
Уже перед самой дверью все-таки произошла небольшая заминка. Минутная нерешительность — Адам поколебался, понимая, что все еще может уйти, но… разве что в теории.
Дастин не изменился, по крайней мере, внешне. Сделав шаг в комнату, Адам замер снова, словно дальше идти предстояло по минному полю. Что ж, в каком-то смысле так оно и было. Первое же слово, которое он услышал, говорило о том, что никакой радости от этой встречи в ближайшее время можно не ждать. Он знал Дастина слишком хорошо, чтобы думать, что тот никогда его не простит, но так же хорошо он знал, что Дастин, конечно, не умеет просто так проглатывать обиды. Два года — не такой уж большой срок, но может быть перед ним сейчас совершенно чужой человек, который приехал из чистого любопытства и не испытывает к нему ничего положительного.
— Привет, — рука машинально потянулась к карману с сигаретами, но Адам себя одернул. Стоит дать волю в такой ситуации, и он будет курить не переставая. — Никогда бы не подумал, что увижу тебя снова при таких обстоятельствах. Но жизнь, оказывается, странная штука.
Интересно, волнует ли Дастина хотя бы немного причина, по которой Адам молча уехал из Колумбии, или нет на свете таких обстоятельств, которые он счел бы смягчающими? Думая об этом, Адам вдруг осознал, что все время, которое было у него до этой встречи, он потратил только на бесполезную нервотрепку, и совсем не подумал о том, как и что говорить. Плюс у всего этого был только один, но весьма существенный: врать вряд ли получится, приукрашивать тоже. Значит, только правда. А вот с подачей придется импровизировать.
— Я думаю, предисловия и светские разговоры нам обоим сейчас ни к чему, так что скажу сразу, что заставило меня написать тебе: я совершил два убийства, мне нужен адвокат.
Вот так. Безапелляционно, четко и по делу. Как любит мистер Бейли.
— А теперь, с твоего позволения, я присяду, — с этими словами Адам опустился в одно из кресел, провел рукой по лицу, — и скажу, как так вышло. Как ты помнишь, в то лето, когда я уехал домой, у меня была депрессия. Первое убийство я совершил в этот самый период. Здесь, в Гринтауне. Когда я вернулся в университет, мать забросала меня письмами о том, что творится в городе, и я понял: шанс, что полиция выйдет на меня, достаточно высок. В этот момент, как ты понимаешь, я принял решение уехать. Это было не первое, что пришло мне в голову. Сначала я хотел обратиться за помощью к тебе, а потом, обдумав этот вариант, решил, что ничего путного не выйдет. Твой отец вряд ли пришел бы в восторг от идеи разгребать мои проблемы такого рода, а ты… ты только закончил учебу, твоя репутация в глазах отца и так висела на волоске, и тут заявляюсь я и говорю, что я убийца, и не хочешь ли ты на пороге блестящей карьеры заняться этим делом. Если бы ты за него взялся и проиграл, я бы вряд ли когда-то простил себе, что поставил пятно на твоей репутации. Это если тебя интересуют причины.
Не выдержав, Адам все-таки достал сигарету и закурил. Пару минут он помолчал, обдумывая, какие еще моменты можно считать ключевыми, а какие — второстепенными подробностями.
— Тогда мной так и не заинтересовались. Я устроился работать на заправку, потому что убийство произошло там. Не на полную ставку, конечно, просто чтобы мониторить ситуацию. Попутно занялся редактурой на дому, чтобы зарабатывать нормальные деньги. И какое-то время все шло относительно неплохо, если не считать шерифа, который каждый сезон проводит собрание по безопасности и поднимает тему этого убийства. Так вот… все шло хорошо до февраля. Неделю назад я снова убил человека. — Голос Адама не дрогнул, словно он говорил о будничных вещах. — И на этот раз полиция буквально вышла из себя. Я почти уверен, что они выйдут на меня, возможно даже найдут улики. Поэтому мое приглашение — это не только просьба о помощи. Это еще и желание увидеться прежде, чем я, возможно, окажусь за решеткой. Я не хотел бы получить пожизненное, хотя бы не поговорив с тобой. Каким бы ни был этот разговор.
