✦
SHIN HOSEOK

( надо мною, кроме твоего взгляда, не властно  лезвие ни одного ножа )

« ЛЮДИ БУДУТ ШЕПТАТЬСЯ И НАСМЕХАТЬСЯ. ПУСКАЙ. ОНИ НИЧТОЖНЫ,
ЧТО Я ИХ НЕ ЗАМЕЧАЮ. Я ВИЖУ ТО, ЧТО ДЛЯ МЕНЯ ВАЖНО »

✖  [indent] ✖  [indent] ✖

У него томный взгляд, цепляющий кнопками к доске. Привычка целовать руки, пересчитывая родинки губами, ласкать словами нежно, обманывать, смотря глазами в душу, идя бок-о-бок с темнотой, повышаясь по иерархии на ступени все выше и выше, пальпируя людей как лягушек на уроке биологии, изучая их скучные однообразные нутра,  чтобы вечером принести ей букет из красных пионов. Глубокий, до дрожи приятный на слух голос, который не понятно, трезвит или же пьянит уже не здоровый от чувств ум.

Она никогда не думала, что этот взгляд может зацепиться за неё. Находить скрытый смысл в простых словах, распадаться на атомы, растворяться. что темнота может облизнуться довольно, выставляя на показ острейшие клыки [морок, это все морок, да?], которые прокусили уже не дну плоть. Вытянутые вперед руки в соблазнительном приглашение, дабы утащить в сторону мрачности и забвения. Он был опасен, в этом не было сомнений.

« Я ЗАКРЫВАЮ ГЛАЗА
    И ВЕСЬ МИР УМИРАЕТ»

Он пропал, утопая в собственной меланхолии, пропал, пытаясь в четвертый раз собрать что-то надломленное внутри. Возможно, эта безмятежность и превратилась в яркую надпись на спине «я — одиночка. Я — разрушенными медленно людьми и собой внутри» — а эти слова, как клишированная красная ткань для быка, спусковой крючок к действию насилия. Слова, что ранят порой сильнее ударов; легкое толканье в сторону, как попытка растормошить то, что растормошить им не под силу; противный смех, больше гогот, даже животным принадлежать не может, слишком обидное сравнение… для животных, не для этих людей — они хуже, они опущение. Утверждаются за счет других чтобы раньше времени себя не убить не расписать кожу бледно, не спиться раньше времени и увидеть следующий рассвет нового дня.

Зато сейчас зверские инстинкты обостренны на максимум, понимая куда бить больнее, что говорить нужнее — удивительно чуткие психологи, погребенные под слоем цепочки издевательств и разрушения. Очередной толчок, что стал фатальным, удар, не в сердце — но близко. Треск внутри того, что так и не успело склеиться до конца, треск снаружи, на том, что заменяло ему друга и помогало выживать. «я  разрушение для вас»

« Я ОТКРЫВАЮ ГЛАЗА
И СНОВА ВСЕ ОЖИВАЕТ»

Сейчас он — опасность. Для людей, на которых оставляет малиновые созвездия. Для людей — в которых не видит ничего искреннего. Только вот почему-то ей ему нравится закрывать глаза, чтобы они не видели прогнивших насквозь людей. Рассказывать о гибели Орфея, рассказывать Мифы о тайных встречах Психеи и Амура, и обожествлять любовь Аида к Персефоне.

Мы жили в своем собственном мире, в котором не было место для кого-либо иного. Иногда мы начинали утро с крепкого кофе, твои холодные пальцы рисовали узоры на коже, выстукивая иногда признания в любви Азбукой Морзе. Те самые пальцы, что ранне сжимались в кулак, чтобы разукрасить горящим рассветом чужую кожу очередного противника.

«СМОТРЕТЬ В ТЕМНОТУ ОПАСНО
[темнота может сама взглянуть на тебя] И УТАЩИТЬ В ПУЧИНУ»

В его внутренностях копошатся довольные демоны, когда она делает то, на чтобы никогда не решилась. Странное чувство поражения и победы. К нему нельзя ближе, тьма уже вытянула руки, оглаживая невесомо, затаскивая и скалясь, присматриваясь и прикидывая: оставить в покое или разодрать шею в безумстве? Ночные прогулки так прекрасны. С тобой мозг и все здравомыслие отключается, отказывается работать, и лишь сердце за всех стучит бешено, разгоняя кровь и адреналин, надеясь, что хоть это поможет сохранить разумность.

Этот человек — добро или зло — спасение, единственный источник света, на который летишь мотыльком волей не волей, в надежде, что не сгоришь заживо, пожалев о минутной слабости.

✦
you
         
!! such a stalker, a watcher, a psy-co-path !!

♰
MARKUL — SYRENA

ЖУТКО ТЕПЛО, УКРЫВАЙ МЕНЯ ТЕНЬЮ, Я ПРИВЫКАЮ С ОПАСНОЙ СКОРОСТЬЮ,
СТАНЬ СО МНОЙ ЦЕЛЫМ ОДНИМ, НАД НАМИ ДНО, НА ДНЕ ЛУНА  — СВЕТИСЬ.

она приставляет к его горлу нож — она его помешательство — он тянет руку к ее лицу, чтобы смахнуть слезы.

она делит его на ноль, на до и на после, на обсессии и на компульсии, на было и не было. она — хрустальный берег в конце смольного океана, афинские храмы, разрушенные, но прекрасные в своем разрушении, шедевр мирового искусства, порезанный сумасшедшим. а сумасшедший — он.

он впервые видит ее по телевизору — персик румяных щек, тонкие запястья, длинная волна волос и голос сирены. тяжелое дыхание в крохотный микрофон, телесным пластырем прикрепленный к щеке. ему впервые хочется обладать ею целиком, как душой, как телом, как вещью, как богиней хочется обладать человеку, когда он видит ее бессонные ночи у зеркала, когда слышит ее слезы. ему хочется разодрать глотки каждому, кто делает ей больно.

она превращается в столп, в центр, в ядро. его сны сплошь о ней, и то ли голос в его голове, прежде гаркавший и грубый, стал теперь звучать мягко и нежно, ее голосом, то ли сам дьявол шептал ему нежно, когда он перед сном опускал ладонь вниз, что она должна быть только его. птичкой в ловушке, в стеклянной клетке самого богатого убранства. только он может касаться ее. только он может видеть ее. она — его, и он — её.

только птичка боится его почему-то. он встречает ее в аэропорту, а когда тянет к ней руку, его грубо отталкивает охрана, а она смотрит на него испуганно, удивленно — кто ты и что тебе нужно? он садится с ней на один самолет и просит одного разговора — у него ломка, господи, ломка, ему _нужно, чтобы их взгляды встретились, чтобы она сказала ему хоть слово, только ему; но менеджмент разворачивает его на место и вызывает бортпроводников, а она даже не оборачивается на его голос. только ощутимо напрягается. он пробирается в номер ее отеля в сингапуре и уносит с собой ее запах — парфюм и белье, и голос в голове успокаивается ненадолго теперь, когда у него есть часть ее. но части мало. всегда мало.

она начинает злить его — неужели она совсем слепа и не видит? его дорогие подарки, его широкие жесты, его знаки внимания. он за ней по пятам, куда бы ни пошла, он делает ее фото и возводит их в культ, они превращаются в иконы, в мощи святых, его дом становится ее алтарем, его сердце — ее тайным местом в общественном парке, первым поцелуем на рассвете, счастливым билетом на трамвай, тонкими изгибами их тел. его душа дымом крутится вокруг нее. она не видит?

тогда она не достанется никому. если он не может обладать ей, он не отдаст ее никому другому, он не даст миру просто смотреть на нее, когда он не может. он не даст другим касаться ее рук на фансайнах, не даст другим смотреть на ее улыбку с экранов телевизоров, он никому. ее. не отдаст. серная кислота и два быстрых удара ножом — половина ее лица изуродована, красивые губы пересекает тонкая леска шрама, ее крик он хранит как трофей, так же, как ее белье, ее парфюм, ее расческу, ее куртку, ее бутылку воды. теперь она ведь может принадлежать только ему?

она приставляет к его горлу нож. кричит, ты сломал мне жизнь, ты слышишь? кричит, ты хоть понимаешь, что ты сделал? кричит и плачет, а он улыбается и говорит — поцелуй меня.

ТАК ЯРКО, ЧТОБЫ ДОТЛА, И НЕ ОТПУСКАЙ,
☾ КОГДА НАС НАКРОЕТ ВОЛНА ☽

¹ да этот треш — заявка в пару; ему всегда приходится с кем-то ее делить, но когда он попросит о поцелуе, сама не зная почему, она ему его подарит. она его ненавидит. он лишил ее всего — жизни, мечты, зрения. она его всей душой ненавидит. это не любовь, конечно — обсессия, дикое помешательство, все что угодно, но не любовь, но разве нам нужны легкие пути? ² совсем не обязательно привязываться к внешности, мне не принципиально, кем и каким он будет, главное, чтобы он был совершенно тронувшимся умом. так что все твои варианты мы с радостью обсудим, ты только приходи ♥

✦
hong jisoo
         
{связанные одной мечтой
когда-то давно и Тэмин умел мечтать. фигурное катание было его страстью, причиной вставать ранним утром, чтобы успеть на тренировку.
первые неловкие шаги на льду, первые сто падений, протянутая рука помощи такого же размера как его ладонь, приветливая улыбка, будоражащая внутри неизвестное чувство, которое способно будет расцвести лишь в зрелом возрасте.
наблюдать за фигуристами, которые становятся воплощением слова грация Тэмин полюбил всей душой с раннего детства. в голову мальчика не укладывался тот факт, что большинство парней и девушек, покорявших лёд – люди. простые смертные, не какие-либо фантастические существа. их сила подчинять гравитацию в упорстве и таланте.
образы, будоражащие фантазию, музыка что вторит движениям тела, отточенные трюки ценой сотен синяков, игра со смертью, где одно падение может быть последним.
тэмин чуть не умер от восторга, когда ему разрешили впервые прийти на каток.
на первом занятии они же и встретились с джису.
встретившись взглядами с Джису, Тэмин не стал воспринимать его как незнакомца. отнюдь, ведь разглядел в нём отражение себя. такой же огонь страсти к катанию, такой же азарт и обожание.
они стали дополнениям друг к другу, партнёрами по льду, друзьями по несчастью. ведь оба жили этим спортом.
тэмин с джису скользили по льду с утра до вечера.
на начальном этапе они были на одном уровне, однако, время шло и самым одарённым оказался джису.
тэмину не хватало грации, концентрации, сдержанности.
каждый раз, когда его переполняли эмоции на льду, лисья сущность показывала себя в виде хвостов либо ушек.
джису это казалось очаровательным, но не все могут быть столь терпимы к его "особенностям".
путь в большой спорт был ему закрыт.
сердце тэмина было разбито на части.
в день последней тренировки внутри него умерла звезда по имени солнце. звезда, что могла согреть и осветить его жизнь. уходя навсегда из спорта он поклялся выжечь из памяти болезненные воспоминания потому что не сможет дышать, если им удастся овладеть его разумом.
то, что придавало ему сил и вдохновенья не сможет стать его жизнью.
годы шли, образ джису в памяти тэмина был омрачён травматическими воспоминаниями.
его лицо стёрлось из памяти.
а джису помнит и никогда не забудет неловкого лисёнка, в глазах которого впервые увидел обожание к себе.
}
(фигурист, договоримся об отношениях,  не человек, возможно полукровка )

Парень с волосами цвета льна, чего ты хочешь от меня?
Снова ты словно невзначай касаешься моей руки во время выдачи заказа.  Руки у тебя такие чертовски тёплые, а глазам ужасно хочется поверить. В самый распоследний раз. Зажмурится, задержать дыхание и провалиться под лёд в глубины неизвестности.
~nowadays~
Я не знаю, как тебя зовут, но наизусть выучил каждый элемент твоего гардероба и в деталях перескажу твои предпочтения в кофе. Красивый, элегантный, дьявол. Должно быть ты и есть идеал по меркам моей матери.
Ты приходишь в кофейню где я работаю каждый грёбаный день, глядишь на меня пронзительно, заставляя чувствовать себя обнажённым.  Думаешь кицунэ словно конфеты, стоит лишь сорвать обёртку и узнаешь содержимое. Признайся, это твоя работа - ежедневно находится в поле зрения, заставляя ронять предметы чаще чем положено. Знаешь ли ты, столько нервных клеток отнял у лисы-неудачника, который и без твоего внимательного взгляда знает насколько неловок?
Что за театр одного актёра, думаешь я не знаю? Ты являешься лишь во время моей смены. И за что мне такое наказание? Приходится держать себя под полным контролем дабы не выдать своё волнение и свою истинную сущность. А она каждый раз порывается сбежать в лес от этой неизвестности, знаешь?
Возможно тебе нравится видеть, как я повинуюсь каждому твоему пожеланию, только помни - это всего лишь моя работа. А зарождающиеся искорки интереса в моих глазах - лишь плод твоего воображения. Кто ты? Чем занимаешься по жизни? Неужели всё настолько банально, что ты повар-кондитер конкурирующего с нами заведения. Жаль, а я уж обрадовался, ведь стать объектом интереса столь неординарной личности. Возможно, это могло быть интересным приключением и глотком свежего воздуха для лисы запертой в бетонных джунглях. Кто знает, возможно, мы могли бы увлечённо болтать обо всём на свете за чашкой кофе.
Какого это находится рядом с тобой? Похоже ли это на бег по раскалённых углях, либо же, наоборот, на неспешную прогулку по облакам?
Ли Тэмин не станет краснеть как помидор в случае если ты всё-таки решишься открыть свой изящный ротик. Приготовься к стандартной процедуре ответного изучения, принюхивания, притирания. Ты - тёмная лошадка, которая ни с того ни с сего материализовалась на шахматной доске моей игры жизни.
Хочешь ли ты, чтобы я тебе помог в решении проблем либо же стал твоим ручным лисом? Я способен на всё. Это вроде бы называется "игра с огнём". Похоже на то, что я зависим от острых ощущений. Приятно чувствовать себя живым. А ты, Джису, самое что ни на есть истинное воплощения огня. Пожарища в хвойном лесу.
Как же удержаться и не подойти ближе, опалив шёрстку? Моя судьба соединиться с твоей, поможет ли это исцелиться либо окончательно сломает?
Стоит рискнуть.
♣Шуа, никаких ограничений. Приходи кем хочешь, когда хочешь, кем хочешь 

✦
im (han) jaebum
    
( слишком горячо любимый старший брат )

antonio vivaldi — сoncerto in g minor op. 8, no. 2, rv 315.

в детстве ты грубо шутил, что я пахну слабостью, и издевался надо мной со своими друзьями. всегда отличался от адекватных и любящих старших братьев. велел мне не плакать, когда я разбивал колени, и одаривал лишь презрением, когда я все-таки не мог сдержаться. позволял себе лупить меня, пока родители не видели, оправдывая все паршивостью моего характера. лучшее — доставалось тебе. а ошметки любви иногда прилетали мне. я ненавижу тебя каждой клеткой тела не за то, что тебе завидую (за это в первую очередь), а за то, что испортил мне молодые годы. заставил чувствовать себя ничтожеством. и твои попытки реанимироваться сейчас выглядят даже забавно.

иногда я представляю тебя на кресте с прибитыми гвоздями запястьями по обе стороны от твоей головы: ты настолько святой в глазах наших родителей (ты настолько же грешник на самом деле), что мне больше ничего не остается. смотреть на твою идеальность, слушать за ужином похвалу, адресованную не мне, внимать всем рассказам, которыми ты покоряешь поклонников.

ты — мое кривое отражение (либо я — твое).

я бросил консерваторию, а ты окончил ее с отличием; я выучил японский, а ты год провел заграницей, давая концерты в лучших токийских залах; я прекрасный пианист, но ты лучший скрипач. и всегда занимаешь два места под солнцем.

однажды ты признаешься им, что полгода назад подсел на кокс. и в том, что давно не встречаешься с той белозубой девчонкой, которую мама с папой так сильно любят. расскажешь, что подаренная ими черная скрипка с выгравированными под заказ твоими инициалами за четыре тысячи евро уже два месяца как разъебана, а концерты, которые ты даешь, проходят реже. и стали фальшивее и скучнее. 

однажды розетку закоротит, и твой нимб, наконец, заискрится, а позже совсем потухнет. а я буду единственным, кто видел тебя насквозь с самого начала. и всегда знал, что внутри — за фарфоровой, кукольной маской — ты просто поганый трус.

когда ты приезжаешь, чтобы забрать меня из участка за очередную кражу, я не спрашиваю, по какой причине ты всегда отдаешь последнее, даже если сам сильно нуждаешься в этих деньгах. и молчу за все теми же ужинами о твоих проебах, потому что ты тоже никогда меня не сдаешь. (я бью тебя по лицу, а ты только стираешь с губ кровь тыльной стороной ладони).

ты — мое кривое адажио, исполненное на разбитой скрипке (либо я — твоё).
а теперь сыграй мне дрожащими от наркотив пальцев концерт в соль миноре вивальди, сука.

давай за подробностями сразу в личку ♥ хочу жесткий сюжет, в котором ты раскроешься для меня с совершенно иной стороны как брат и человек. можем поваляться в объебосе по полу, можем подраться в грязи. можем спустя много лет холода с твоей стороны и обиды с моей, наконец, протянуть друг другу руки в качестве примирения (через тернии к звездам и все такое). поведай мне, почему ты был таким подонком в детстве, а я расскажу тебе, почему так сильно завидую твоему умению всегда выходить из воды сухим. давай откроем этот пыльный ящик давней холодной войны между старшим и младшим, между скрипкой и роялем, между тем, с чего все началось, и тем, чем все может закончиться. жду и надеюсь. заранее люблю и ненавижу ♥ (внешка, в принципе, меняема. можем рассмотреть варианты).