[indent] — Ненавижу тебя, Гринграсс, — голос срывается, раскатистым эхом отталкивается от каменных стен подземелья, звуча со всех четырех сторон одновременно, и не смолкает даже на мгновение, — ненавижу!
[indent] Полы изумрудно-зеленой мантии, части спортивной формы Сборной, волочатся по полу, и за этими истошными криками не слышно ни ее шуршанию по полу, ни стука сапогов при каждом новом шаге. Лазарь не оборачивается, не выдает своих истинных эмоций, скребущих на душе кошек от каждого слова, сказанного в сердцах. Хотя, конечно, все сказанное — чистой воды правда, выданная грубо и без прикрас, будто под сывороткой, не позволяющей слукавить даже в мелочах.
[indent] — Ты — худшее, что случалось с моим миром.
[indent] Слова звучат резко, тяжело, они словно пропитаны свинцом, придавливающим своим неподъемным весом тело, вынуждая Гринграсса остановиться. Он все так же не поворачивается, почему-то ждет, что сейчас в спину прилетит заклинание, вышибающее дух, заставляющее харкать кровью, ползая по холодному полу, или, как минимум, что его начнут колотить кулаками. Каждый удар становился бы все слабее, а крики и слезы — все громче, и это был бы лучший исход для них обоих. Он лучше бы стерпел сотню оплеух, чем слышал бы все это.
[indent] Лазарь — не сухарь, и не такой жестокий, как может показаться, если смотреть на него, как на типичного слизеринца. У него тоже есть чувства. Разве что он сам в них не разбирается. Даже сейчас он не до конца понимает, почему на душе мерзко и липко.
[indent] Он не оборачивается. Губы трогает легкая ухмылка, а рука медленно ползет вверх, салютуя куда-то назад. Ему гораздо проще уйти, чем разобраться. Чем признать свою вину. Чем показать слабость. Чем поступиться своей гордостью. Чем сделать хоть что-то. Чем сказать хоть что-то. Проще просто уйти, не смотря в эти ярко-зеленые от слез глаза. Всегда проще просто уйти.
[indent] Так когда-то сделал и его отец, когда семнадцать лет назад загулял с девицей, в чьей крови не было и капли магии. Она была безоглядно влюблена, не слушала никого, кто говорил ей, что мистер Гринграсс ей не партия, бежала за ним буквально на край света, чтобы только быть рядом. Она накидывала на него свои сети, душила в них, пока не решилась привязать к себе окончательно. Она не учла тогда лишь одного — для Гринграсса все это было не более, чем просто развлечением, интрижкой на короткое время, и даже объявление о беременности не остановило его. Он ушел тогда подобно Лазарю, который, не смея повернуться, лишь махнул рукой и пошел дальше в своем направлении.
[indent] Полукровный бастард, которого мать нарекла святым именем, стал для нее новой жизнью, новым миром. Наверное, она тогда и не подозревала, что для нее он станет исцелением. Отец, который не появлялся в жизнь ребенка до его четырех лет, не шел на контакт, как бы мать ни пыталась с ним связаться. Но, право, его можно понять: кому нужен нечистокровный наследник, нагулянный когда-то на стороне под влиянием странного наваждения. [indent] В тот день, когда жизнь Лазаря перевернулась с ног на голову, шел дождь. По улицам стекала вода, не успевая уходить под землю, затапливала небольшие разбитые у домов клумбы, и темное небо не предвещало ничего хорошего. Закадровый смех идущего по телевизору ситкома заглушил дверной звонок, а после — требовательный стук в дверь. Она тогда открыла входную дверь, и Лазарь, сидящий на руках матери, впервые увидел отца. Отца, который пришел забрать его.
[indent] Крики родителей прерывал детский плач ребенка, не понимающего, что происходит, и почему отец, который несколько лет не желал знать своего [родного] ребенка, решает без объяснений забрать его.
[indent] Он плакал, кричал навзрыд, когда мать, бездействуя, стояла на крыльце их дома, глядя на то, как ее сына сажают в машину в увозят. Позже он узнал, что ей предложили за это выгодную сделку. И Лазарь до сих пор надеется, что она и по сей день проклинает себя за содеянное.
Он старается не думать о том, что произошло с ним тринадцать лет назад. Наверное, все произошедшее к лучшему. Сейчас у него у него есть куда более теплый дом, чем тот, что был раньше, большая семья, которая пусть и недолюбливает его, но зато он, правда, любит их. Особенно сестер, которые всегда по весне любили вплетать в короткие волосы брата первые распустившиеся луговые цветы. По правде говоря, Астория делает это до сих пор, и Лазарь хоть и чертыхается на нее, но терпит.
[indent] Когда ему исполнилось одиннадцать, он впервые оказался там, где ему не терпелось побывать. Перрон Хогсмида, на который каждый сентябрь прибывают тысячи студентов, очаровывает. Кажется, там даже воздух другой — более сладкий и пьянящий. Он помнит, как на его голову опустили Шляпу, которая без промедления определила его на Слизерин, как и всех членов его семьи, учившихся в Хогсварте много веков до него и столько же после. Отец много рассказывал ему об их факультете и столько же раз наказывал молчать о том, что он — полукровка. Он — позор чистокровной семьи, чье истинное происхождение надо скрывать. И он уже много лет следует всем заветам, живя в постоянном страхе опозорить фамилию.
[indent] Удивительно, как ребенок, который никогда не проявлял интереса к спорту, становится членом сборной факультета по Квиддичу, потому что в нем однажды увидели потенциал. Он хорошо управляется с метлой, он, действительно, в этом хорош. Со второго курса, когда занятий по полетам становится значительно больше, он сам не замечает, как обходит многих своих однокурсников (на самом деле, конечно, замечает, и хвастается этим, но строит из себя правильного).
[indent] Правильности в нем с каждым годом становится все меньше, когда жизнь в Хогвартсе превращается из постоянной череды занятий в игры на выживание. И, черт возьми, в этом он тоже хорош. Он влипал в историю с открытием Тайной комнаты, нарывался на гнев гиппогрифа и пытался обмануть Кубок Трех Волшебников. И все ему сходило с рук. Не то за умение договориться, не то за красивые глаза.
[indent] Он всегда был наравне с главным своим соперником — сыном Малфоев, которого Лазарь знал с самого детства. Они вместе сбегали с занятий, готовили на младших курсах бомбы в туалетах, пытались пробраться в ванную старост и были друг другу лучшими конкурентами. Их дружба стала настоящей борьбой за первенство, когда встал вопрос о выборе нового капитана команды по Квиддичу. Оба они, стремившиеся к признанию и авторитету, столкнулись лбами. И никто из них не желал уступать.
[indent] Над полем для Квиддича высоко в небе светит яркое солнце. Осень, но оно все еще греет, отчего бледный от природы Лазарь обращает к нему лицо в ожидании остальных членов команды. Что они придумали, чтобы выбрать нового капитана, одному Мерлину известно. Это подогревает интерес юного Гринграсса, лишь укрепляя намерения занять почетное место. Издалека слышатся насмешки знакомых голосов, которые, вероятнее всего, адресованы очередной попавшейся на пути грязнокровке. И громче всех звучит голос Малфоя.
[indent] — Опаздываете на тренировку с новым капитаном, — Лазарь поворачивается к сокомандникам, жмурясь от яркого солнечного света.
[indent] — Капитан разрешил опоздать, — Драко смеется, получая порцию одобрения со стороны особенно приближенных Крэбба и Гойла. От этого становится не то смешно, не то мерзко. Смешно — от того, что поддерживают его лишь те, кого он подмял под себя еще на первом курсе. Мерзко — потому что остальные стоят рядом, не зная, куда себя деть.
[indent] — Окей, — Лазарь вскидывает руки, будто сдаваясь, будто признавая собственное поражение в этой гонке за лидерство, но глаза его горят недобрым огнем, — предлагаю без всяких голосований понять, что капитана лучше меня вы не найдете. Поэтому это место должно быть моим. Поднимите руки, кто за.
[indent] — Но мой отец купил всей команде новые метлы! — цедит сквозь зубы Драко, чуть не тыча пальцем в грудь Лазарю.
[indent] — Ты сначала научись на ней летать, — в ответ усмехается Гринграсс.
[indent] — Да кто ты такой, чтобы говорить такое?
[indent] — Ну, — Лазарь заглядывает за спину Драко, считая взглядом поднятые руки, — как минимум, капитан команды. Практически единогласно, исключая два голоса твоих любимчиков. Все честно.
[indent] Видно, как истерика охватывает Драко. Он озирается по сторонам, пока глаза его бегают с одного члена команды на другого, и так по кругу. Те лишь пожимают плечами. Им предложили голосование - они подняли руку в нужный момент. Все и правда честно и прозрачно. А Драко следовало бы научиться принимать поражение.
[indent] — Стоп, — Малфой тормозит события, кажется, впервые беря эмоции под контроль, — давай пари. Выиграешь — я отдаю это место тебе и более на него не претендую. Проиграешь — уходишь из команды. Идет?
[indent] Бровь Лазаря недоверчиво ползет вверх, но отказаться он не может. Слишком многое стоит на кону из-за этого упертого барана. Да и вообще Гринграсс не из тех, кто просто так сдается.
[indent] — Если сможешь развести этого… — Малфой хмурится, явно пытаясь вспомнить чье-то имя, — Селвина с Рейвенкло, дружка грязнокровки Грейнджер, то я умываю руки.
[indent] Гринграсс молчит, молчит, молчит. Пока вдруг его не разрывает дикий хохот, от которого в уголках глаз появляются небольшие капли слез. Это и правда смешно. Неужели великий и ужасный Драко Малфой не мог придумать пари поинтереснее?
[indent] — Ты хочешь найти еще причину для издевок? — он смеется и все не может перестать, уже чуть не держась за живот. — По рукам.