ориджинал ♦ рисованные внешности ♦ способности
в поисках
друга детства
** jujutsu kaisen – getou suguru;
деятельность: ученый/работает в медицине/шьет дырявый бок мафии;
дата рождения, возраст: 27-30 лет;
место рождения: Отвар, Джут.
Выдержки из анкеты о том, что происходило в нашем детстве.Нас было сто. Красивое круглое число для эксперимента. Элитный отряд, точнее то, что должно было им стать. Росли вместе, учились вместе, спали и ели, конечно же, тоже вместе. Казалось, что сто человек срослись в единый организм, в котором нет места ссорам, непониманию и вражде. Условия нашей жизни были настолько паршивые, что держаться за хоть какую-то общность было необходимо, чтобы не сойти с ума. Мы никогда не бунтовали, потому что не знали другой жизни. Мир за каменными стенами того места, где нас растили, не существовал. Он был в теории на доске и устах учителей, заполненный врагами и угрозами стране и власти, которую мы обязаны защищать, но никто не пускал нас в него, чтобы побеждать, нас только готовили к этому. О том, что остаться в отряде должны только десять из нас мы не узнали, но поняли со временем, когда начался отбор, что до самого звания "защитника" дойдут не все.
Когда нам было по шесть лет, начались первые бои. Всё выглядело достаточно просто: выходишь один на один с тем, с кем ещё недавно сидел рядом, кому доверял, и кто доверял тебе, и дерешься. На кулаках, ножах, мечах - ограничения были только в том, чему нас в тот период учили. С ринга выходил лишь один, второго выносили. Ничья не существовала в наших реалиях, настолько глубоко в наш разум засадили мысль о беспрекословном подчинении, что если задачей было убить и выжить самому - мы делали всё для этого. Кошмар, в котором мы жили до этого, оказался сладким сном по сравнению с новой реальностью. Тебя вызывали на экзамен и спустя время ты выходил с него братоубийцей - навсегда сломанным, хоть и не подозревал, что в тебе осталось ещё хоть что-то, что можно сломать. Мы не могли говорить о том, как это тяжело и больно. Мы не могли сказать друг другу, что это неправильно. Только молча горевали, не выдавая себя. Каждый в собственной каменной комнате пыток, которую надзиратели звали "спальней". Сначала было желание сдохнуть, а после - выжить. Выжить любой ценой, как будто после этого кошмар закончится, и ты проснешься в другой жизни. Но просыпались мы лишь в том же кошмаре день за днём, не зная, что может быть иначе, но мечтая об этом.
К десяти годам нас осталось двадцать. За четыре года восемьдесят трупов, похороненных под прозрачным льдом перед входом, чтобы мы видели их, чтобы понимали, на чьих костях выстраиваем крепость собственной силы. И мы смотрели на них каждый день, чтобы не забыть, ради чего надо выжить, за кого надо прожить жизнь, которую они уже прожить не смогут. Каждый день мы смотрели друг другу в глаза, понимая без слов, к чему всё идёт, но не способные и парой слов перекинуться, парализованные ужасом того, что кошмар может стать ещё хуже. Насколько бы сильнее мы не становились, непознанность собственного превосходства перед обычными людьми создавала иллюзию того, что они могут победить нас, а значит все смерти до этого будут напрасны.
Следующие пять лет бои не проводились - нас готовили к "выходу в свет". Знания, манеры, речь - всё должно было быть безупречным хотя бы на первый взгляд. Я думал, что всё закончится на этом, я мечтал, что всё закончится на этом. Как бы они не меняли наши тела, как бы не вмешивались в разум, вытравить человека до конца не получалось, и чем старше мы становились, тем больше ставили под сомнение всё, что нас окружало. Каждый молчал об этом, ведь сказать означало бы умереть - нам никогда не говорили об этом, но мы все всё понимали. В пятнадцать нас наконец-то вывели из места, где растили, чтобы показать правителю и назначить день "праздника", нашего выпускного, если можно так сказать. Они назвали это турниром, но по факту это стало финальным этапом отбора. Нас разделили на две команды, и мы сразу поняли, что это конец. Выживут только десять из нас, а остальные отправятся последними паззлами мозаики под лёд. В ночь перед этим турниром никто не спал. Каждая секунда казалась гораздо ценнее, чем за всю жизнь, потому что ощущалась последней. Они хотели, чтобы мы стали хладнокровными, бесчувственными солдатами, но мы остались детьми, которые выживали так, как могли и умели.
На следующий день случился наш первый и последний бунт.
Опасность взращивания элитного отряда в том, что это элитный отряд. Он способен сражаться, он выращен, чтобы убивать без сожаления и сомнений, он сильнее большинства существующих и гораздо опаснее из-за того, что создан в изоляции. За столько лет я начал чувствовал каждого из нас как себя. Мы понимали друг друга без слов и в бою действовали как слаженный механизм, как очень острый нож в руках очень опасного человека. В ту ночь, устав считать свои последние секунды, мы, не сговариваясь, вырезали всех в собственном доме. Девять человек из нас не смогли пойти против заложенной в них установки служить, поэтому пришлось убить и их. Ещё трое погибли. Нас осталось восемь, из которых двое покончили жизнь самоубийством, едва мы покинули стены, которые держали нас все эти годы, прямо на том льду, над трупами наших братьев и сестёр.
Вшестером мы оказались посреди заснеженного леса в мороз, но нас учили выживать в любых условиях, наши тела модифицировали так, чтобы мы способны были сражаться в снегах родной земли, так что мы разделились и отправились в ближайшие деревни. Когда на следующий день турнир не состоялся, за наши головы объявили награду, а портреты разослали по всей стране.
Мы росли в соседних камерах, но ты был ближе всех мне не только по этому признаку. Каждый раз, когда объявляли экзамен, я замирал, не думая о себе, но беспокоясь о тебе. Ты был таким бледным и худым, что я боялся - не выдержишь, ошибочно считая тебя слабым. Но ты был хитрым и коварным бойцом, рассчитывающим вовсе не на силу. Всегда умнее всех в комнате, всегда на шаг впереди. Думаю, наш бунт - это и твоя заслуга в том числе, иначе я не могу объяснить то, как мы выжили в ту ночь. Прощаясь, я ещё какое-то время смотрел в ту сторону, куда ты побежал, и лишь после скрылся в противоположном направлении. Пожалуй, я не по кому так не скучал за все эти годы, как по тебе, но знал - не стоит нам искать друг друга, не стоит встречаться, иначе прошлое не останется позади, а будет каждый день напоминать о себе в блеске глаз, голосе, движениях, выученных наизусть.
Долгое время мне нравилось врать себе, что я изменился до неузнаваемости. Думаю, ты тоже так считал, но стоило нам увидеть друг друга издалека в Циркуме - вспышка и всё встало на свои места. Невозможно не узнать того, кого знаешь наизусть до последнего волоска, пусть и прошло столько лет. Ты теперь в исследовательском квартале ошиваешься, да? Это я выяснил, следя за тобой украдкой. Нечасто, чтобы ты не решился подойти. Нередко, чтобы я не сорвался от беспокойства и не подошел сам.
Последнее плаванье за пределы Штиля сломало меня ещё больше (хотя, казалось бы, куда ещё), и я держался из последних сил, чтобы не постучать в твою дверь. Искал понимания в других, хоть и знал, что это - дурацкая затея. Не выдержал - вот он я. Стою перед тобой, как идиот, пялясь в пол. Ну, привет.
ДОПОЛНИТЕЛЬНО
По взаимоотношениям персонажей: как братские, считай, что родственные, так и враждебные с ненавистью к прошлому - мы можем вырулить в любую гавань, куда захотим. У меня нет какого-то четкого сценария, главное, чтобы вам зашел сам концепт истории и персонажа.
По игре: сам я пишу быстро и часто, но каких-то требований по подобному к другим не предъявляю. Буду рад и много-часто читать-отвечать, так и раз в месяц врываться в эпизод - как комфортнее.Связь в подписи, не стесняйся.
Отредактировано Zeva (24-03-2022 16:46:34)
- Подпись автора
. Нас пока двое, возможно потом будет больше, но мы застолбили для тебя Какаши, бери пока горяченький!!! 
