Заслышав голос Ананель, бывшая кошка как-то немного успокоилась, хотя даже думать не хотела о том, как сейчас выглядит. «Дыши глубже, хвостатая… все образумится, все пройдет, как и сказала горгона», - глубокий вдох. Дальше Бриза следила уже за происходящим. И, надо сказать, зрелище было довольно познавательным. Мужик в маске устроил шоу, на которое, наверняка отвлеклись бы многие. Вот эльфийская тушка, например. Душа девушки в остроухом теле присвистнула. Ну ничего себе закидончик… вот так мужики и пропадают – в объятиях других мужиков. А Бриза была девушкой, и считала себя еще какой девушкой. Поэтому в душу закралась самая настоящая обида. Ну вот что за напасть, длинноволосый мужиков предпочитает, в маске, ее защитник, похоже, что тоже. А это уже минус два. Прям вот хоть волком вой. А потом еще раз вой, вспоминая, что сейчас сама находишься в мужском теле. Из горла донеслось тихое подрыкивание. «Так, спокойно, дорогая моя, - принялась брать себя в руки кошка, - спокойнее…» И не напрасно, потому как третий мужик начал вещать о том, куда его должны были отправить. К Тирию! Да еще и в воспоминания. Вот уж точно не везет по жизни. И вот интересно даже, силу какой рыжей уничтожить. То, что по Мистерии гуляет толпа рыжих, Бриза давно поняла, а с вернувшимися воспоминаниями, сопоставить вообще проблем не было. Кошка бросила взгляд на одну из огненноволосых. Та явно собиралась что-то делать. И лучше было бы проследить, что именно. А еще было холодно. Эльф поднес руки ко рту, пытаясь их согреть, но его ждал провал – откуда у нематериального существа может быть горячий воздух? И чтобы как-то отвлечься, пушистая решила таки задать вопрос у Ананель: «Мне вот что интересно… если Тирий твой злейший враг, то зачем он забрал меня и переправил с монетой к этому белобрысику? И, как бы нам узнать, куда вообще мы держим путь?» На кошку нахлынуло омерзение от того, что какое-то время назад она готова была чуть ли не пятки лобызать этому красноглазому. Тварь он все-таки, но тварь хитрая. А значит, Бризе предстоит быть еще хитрее.

- Нее мужик. Иди лесом. У тебя бороды нет. Нет бороды - нет любви. Так что прости, ничего у нас с тобой не выйдет. – Безапелляционно констатировал дворф, и на этот раз его внутренние Монти пришли к согласию. Тут Монти привлёк человек без глаз и с рогами, на которого он раньше внимания не обращал.
- Святой Морадин! – Выругался Пайтон. – Ну и страшилище. Черти на нижних уровнях абисса и то симпатичней. Знаешь парень. Если уж у кого-то начинают расти рога, то либо ему их кто-то наставил, либо он всё же на службе силы зла. Ба-ха-ха! – Монти грубо заржал собственной шутке, развернувшись к парочке работорговцев, которые как раз говорила с охранником. Часть про складность разговора злой Пайтон упустил, но попал на самые сливки – тот момент, когда работорговцы подтвердили, что Пайтон был прав – его пытались подловить.
Светлая часть негодовала. Ему хотелось утешить слепого, врезать работорговцам так легко играющих с чужой жизнью, но эта часть была бессильна. Вокруг было слишком много зла. Так что вместо того что бы разозлиться, злобный и безумный Пайтон уставился прямо на работорговцев и снова грубо заржал.
- Ба-ха-ха! Так и знал! В саво я бы с вами играть не стал. – Тут он прервался. Похоже парочка решила-таки попытаться призвать Тирия. Ему не было страшно, скорее интересно, и когда тот не явился, дворф лишь пожал плечами и снова засмеялся. Ещё чуть более безумно чем раньше. О мыслях Арчера он знать не знал, а поэтому мальчишку попросту игнорировал.
Отсмеявшись Монти снова посмотрел на парочку, рассуждая сам с собой, стоит ли продолжать давление, или отдаться на волю судьбы и молча ехать в повозке.
«Нет.» Всё же приняло решение злое Я. Бездействовать это не его. Нужно продолжать попытки.
- Слушайте, мужики. У вас есть чувство юмора, но объясните. Мы посреди пустыни, у меня нет рук, на мне этот странный браслет. Нахрена вы меня запихали в клетку? Могли бы помочь мне с руками, а я как-никак, да подсобил бы вам. Кроме магии я неплохой воин, хороший собеседник, могу петь, и играть на парочке инструментов. Ну что скажете? Только давайте договоримся сразу – никаких приставаний. - Явно намекая на Мбагу закончил Монти, после чего снова заржал, аж пристукивая ногой об дно повозки.
Злое я веселилось от души, и в ожидании решения Пайтон затянул
- На дороге в абис нам нальют вина, горячего как лава.
И мы будем купаться в кипящих котлах и пить мёд.
С пенной брагой смешаем кровь наших врагов.
Нипочём жизни боль, ведь однажды все мы умрём. Ба-ха-ха! -
Монти всё не унимался. Это больше не было похоже на злого или доброго Пайтона. Семена сражения добра и зла в душе бородача начали давать всходы. И первым стал поющий дворф весельчак.

Арчер - парень всеядный и совсем не привередливый, но проглотить ту дрянь, что всучил ему метаморф и не выплюнуть её тут же, оказалось задачкой не из лёгких. Это пойло, с поистине адским вкусом, жгло горло и все внутренние органы с которыми соприкасалось. На глаза непроизвольно навернулись слёзы, вызванные позывами организма освободить желудок от вязкой мерзости. Сейчас юноша даже не замечает заинтересованного взгляда метаморфа. Ему поистине плохо и так же, по настоящему, страшно.
Слезы отвращения тонкой струйкой стекли по вскинутому вверх лицу, с зажатым рукой ртом. Арчер прекрасно понимал, что это только прелюдия перед феерическим шоу, наполненным муками всех смертных грехов для одной персоны, но он не знал как ему готовиться к предстоящей боли.
В относительной тишине, не считая неумолкающего полукровки, парень услышал писк. Нет никаких сомнений, что он исходил от пушистого рыжего существа, недавно обрётшего тело мальчика. Ребяческий организм наконец не выдержал натиска жестокого окружения и взорвался ручьями слез. Арчер бы с радостью последовал его примеру, если бы знал, что это хоть немного поможет, хот как-то облегчит его боль или может даже спасёт от неё. Он бы хотел так же рыдать, но страх сковывал горло. Ожидание чего-то невообразимо ужасного останавливало его дыхание и чувства.
«Только бы не умереть,» - тихо произнёс он про себя. – «Боль не будет вечной, боль не…»
Он не успевает закончить, потому что Леандро внезапно сжимает его руку. Это бесполезное, бескрылое нечто сейчас пытается помочь ему? Да правда что ли? Но стоит признать, что даже вкус тёмного варева отходит на второй план, когда Арчер наконец принимает эту малую, но почему-то сейчас так необходимую ему поддержку. Жаль, она длится совсем не долго… Глаза несчастного резко расширяются, а рука, сжимавшая рот, впивается в лицо в тугой судороге. По телу прокатывается жар, быстро разгорающийся до немыслимых и невозможных температур. Из глаз тут же ручьями текут слёзы, но похоже, что температура внутри сжигает их ещё на подходе, не давая вырваться наружу.
По ощущениям он умирал несколько раз, но в отличие от смертных счастливцев ни одна смерть не принесла ему забвения. После одной сразу наступала другая, сменяя контраст болевых ощущений. Оказывается боль бывает весьма разнообразна. Врагу не пожелаешь испытать все её оттенки…
Буквально через пару минут Арчер перестал понимать, что с ним происходит. Боли было так много, и возникала она так часто, что уследить за ней было невозможно. Разноглазый пытался отстраниться, но куда уж там, от своего собственного тело так просто не скроешься. Его сознание снова плыло на грани и никак не хотело уходить в забытье. Наверное, после всего случившегося он превратиться в живой труп. По крайней мере, он точно знает, что никакая земная смерть не будет мучительней тех, что он уже пережил.
«Я хочу…» Когда измученный и уже совсем ничего не понимающий в происходящем парень решился загадать последнее желание в своей голове, его как будто услышал сам бог, несуществующий в этом мире. Тело стало лёгким, боль немного утихла и Арч почувствовал, как поднимается над землёй. Может он всё-таки умирает? Может всё-таки за эти мучения будет дан ему уголок в царстве небесном?
Губы пытаются что-то шепнуть, но их кожа - напрочь сухая пустыня. Еле двигаясь, они не изрекают ни звука.
«Хватит, пожалуйста…»
Не работают. Ни мольбы, ни просьбы, ничего. И снова видение. Но на этот раз от части приятное.
Хруст собственных костей в шее, как ни странно, его ничуть не беспокоит. По сравнению с уже испытанной болью её он почти не чувствует. Перед ним появляется лицо девушки, такое приятное, что даже оскал не вызывает негативных эмоций. Он просто не замечает его, не наблюдает такой «мелочи». Точёные черты, высокие скулы, яркие, притягивающие взгляд рыжие волосы обрамляют чистое лицо, цвета слоновой кости. Она безумно красива – всё, что успевает понять юноша прежде чем её лик исчезает, а в голове остаётся лишь осадок от сказанных ей слов.
Рассказать это всем? Да плевать он хотел на угрозы и страдания для всего мира. Адские муки им уже испытаны и не только тело, но кажется и душа его неумолимо теряет свою способность чувствовать. Он никому ничего не должен и он никому ничего не скажет. И чёрта с два кто-то выдерет из него это силой.
Пусть представшая перед ним симпатичная смерть, сожжёт здесь всех. Пусть они испытают хотя бы толику той боли, что пришлось испытать его телу. Он своё отмучил, жаль только, что никакой божественной длани ему за это не светит…
Когда в довершенье странного обряда, Арчера и его бескрылого раба швырнуло на песок, на юноше уже была апатичная маска. Он лежал на животе, слабо дыша на мелкий песок и не было у него никаких сил и никакого желания двигаться, даже когда руки ломило из плечевых суставов он не дёрнулся. Да чёрт с ними, с руками. Чёрт с этим телом. Чёрт с вами…
«Вы теперь все сдохните.» - Спокойно заключил он в своей голове. - «Все».

В довершение ко всему эльф схватился за лицо, и рука прошла сквозь него. От чего пират и вовсе отвернулся, не желая более смотреть в его сторону. Так же его совершенно не волновало, куда они идут и что там баба пыталась выбить из мутноглазого, хотя судя по её виду, становилось понятно, если он назовёт неправильное имя, провиант у них снова будет.
Единственное что в этом цирке уродов привлекло Мираба, это фраза змея, о мужских объятьях но, увы, привело не к тому результату, которого возможно ожидал блондин. Злоба и жажда напиться, а после кого-нибудь убить или над кем-нибудь надругаться настолько переполняла наёмника, что он не выдержал, в конце концов, скрыть свои мысли у него всё равно бы не получилось.
- А знаешь, чего мне не хватает? Теплой т-т-таверны, бутылки рома в руках и пары шлюх. И не напомнишь мне, по чьей милости я их ли-ли-лишился?! По чьей милости меня кинули в клетку?! По чьей ми-ми-милости, меня чуть не сожрали волки?! По-по-по… Меня задолбало это заикание! – всё это, он говорил, постепенно переходя с разговора на крик, приближаясь к змею и используя ускорение в процессе, надеясь, что это останется незамеченным в общем потоке словоизвержения. – И скажи, чего ради, я это терплю?! П-п-признаю в таверне было весело, многообещающе. Но сейчас?! Я несколько раз чуть не сдох, ради т-т-того, что бы тебя трахнуть?! – закончил пират, уже находясь непосредственно, возле блондина и рука его лежала на мече готовом вырваться в любую секунду. Конечно, он понимал, что шансов у него практически нет, но тупо следовать за «спасибо» дальше, он не собирался.

Самые дурные предчувствия как всегда оказываются верными. Не успела Сильвара "переварить" слова Ниры о том, кто перед ними и испугаться, как жнец позволил ей ехать в Нибиус, но развеял Генри, без которого поездка заранее обречена на провал.
— Спаси..., — слова благодарности замерли на слюнявых губах, а кровь отхлынула от лица, делая веснушки еще более заметными. Услышанное не укладывалось в голове и рыжая обхватила себя руками, сдерживая дрожь. Выбор.. В очередной раз она вынуждена выбирать. " Устала! Устала быть сильной! Может стоило забыть о магии и жить так, как все?!"— иногда и такие мысли посещают рыжую голову. Хотя нет, не иногда, а впервые. Выбор был очевиден, хоть от него кровоточило сердце. Глаза жгло от не пролитых слез, а душа бунтовала, требуя спустить на жнеца всю ярость, или бессилие... Выплеснуть все обыкновенным бабьим воем. Даже возможно вцепиться ногтями в глаза, наплевав на последствия. " Не важно есть силы, или уже давно закончились, но сдаваться нельзя. Нужно держать удар судьбы, отбивая его так, чтобы рикошетом досталось и этой роковой даме, названной судьбою,"— сейчас мысли ворочались со скоростью жернова, только тронувшегося с места, а отвернувшаяся от всех ведьмочка скрипела зубами, пытаясь успокоиться и, не наделать глупостей. Мысленно выбор был сделан в пользу нежеланного нежданного, но ее ребенка. В пользу Лариши. Может хоть она будет счастлива в этом мире под защитой Линегатона.
— Это мне решать. Идти, или нет!— резанула ответом встрявшей Ники.
— Прости меня, Рамотушка. Прости и, уходи. Может он не достанет тебя. Гхырово мне,— шептала она, целуя и слюнявля морду к'яарда.
— Оставьте в покое Ларишу. Умирать в мои планы не входит, а там,— махнула рукою, вспоминая свою первую ассоциацию, услышав голос жнеца. "Неотвратимость гильотины и я сама ложу голову на плаху."
— Есть только небольшая просьба. В затонувшем корабле пиратов остался мой меч и вещи Рунарии. Судя по всему. Вам подвластно многое, если не все. Если,— и снова "если". Неопределенность, подкрепленная решимостью создавала странное ощущение.
— Если Руна жива, пусть получит свое добро. И еще..— Сильвара выпрямилась. Она стояла, так, точно на плечи давила вина непростого решения а выборе между другом и дочерью. Что не выбери, а совершаешь подлость. Она с упрямством ломовой лошади идет вперед, удерживаясь от желания сломаться от очередного подлого удара рока.
— Есть что-то такое в компании мертвецов, о чем нужно знать?

Слушая тираду Доминуса, эльфу все труднее было сдерживать себя и не начать биться головой о собственный щит. Никогда он не понимал фанатиков, усиленно доказывающих свою правоту несмотря ни на какие аргументы против. Но этот ангел, переплюнул, пожалуй, всех.
Минуту назад поведав о Люцифере и его падении, Доминус тут же начал бахвалиться. Какой молодец, не поддался на уговоры сатаны! Какой молодец, втолковывает сирым и убогим как надо жить! Сам, наверняка никогда не испытывавший ни голода, ни бедности, ни страха смерти, он думает, что понимает их, глядя сверху вниз как на тараканов.
«Как можно быть столь слепым к своим собственным недостаткам при этом обвиняя кого-то другого? Что это? Страх? Нежелание признать очевидного? Воистину, только у людей могут быть, такие, божьи посланники…»
Когда же крылья ангела начали окрашиваться черным, а преобразившаяся в мужика муза, что сейчас  вообще не волновало Раса, сказал, что часть святости ангел утратил, эльф не смог сдержать рвущегося наружу злобного смеха. Не просто смеха, он натурально заржал в голос, а на глаза его навернулись слезы. Пришлось приложить немало усилий, что бы сквозь смех, и далеко не сразу, уколоть Доминуса побольнее.
- Пожалуйста, продолжай! Не хочу упустить момент, когда твои крылья отвалятся. Наливное ты наше яблочко...

Вливая свое зелье Арчеру в рот, Тирий сказал, что парень умрет, если не выпьет это мерзкое пойло. А так ли плохо это было бы? Он бы умер, все мучения прекратились бы. Но этого не произошло: вместо блаженной смерти он выбрал новые мучения. Он был весь в огне, горел живьем - причем отнюдь не в его воображении, он действительно горел. Волосы его пропали, затем вернулись с какими-то ушами, которые тоже не долго остались на его голове; пришли и ушли копыта, новые ноги, крылья... только сам Арчер почти не обращал внимания на то, что у него появилось, а что исчезло; не обратил он внимания и на Леандро, который попытался оказать ему хоть какую-то поддержку. Со временем к боли можно привыкнуть, она может стать слабее - в любом случае станет хоть немного легче; только не в этом случае. Боль только становилась сильнее с каждым новым превращением, будто играя с парнем в игру, в которой он должен терпеть боль как можно дольше. Если это было бы так, Арчер уже давно проиграл: в его голове билась только одна мысль: "Пусть все это закончится... пускай закончится... пусть закончится".
Сейчас Арчер желал лишь одного - смерти: он умрет, все закончится. В этот же миг чудовищная боль и огненная агония пропали, вместо них пришли легкое тепло и желанный покой. Но и это длилось недолго. Он ощутил на своей шее чьи-то цепкие пальцы, и приятное прикосновение на щеке рыжего локона; а потом его бросили на раскаленный песок, фактически вернув его обратно в огонь.
Но теперь мысли Арчера были заняты кое-чем другим: та девица сказала о грядущей войне. Рассказать. Рассказать всем об этом.
- Война, - обессиленно выдохнул Арчер.

На замечание девочки Кловер лишь мило улыбнулась, не придав ему никакого значения. "В конце концов я тут жрица, и мне решать что достойно а что нет", - мысленно передразнила она сидящую рядом Кристи.
К сожалению огорошить девочку подобным замечанием не удалось, так как мир ни с того ни с сего начал опрокидываться. Все случилось слишком внезапно, Кловер чувствовала сильный удар от падения, и чью-то руку, сжимающую ее горло, все остальное заслоняла головная боль. Однако уже через мгновение все это перестало казаться важным, видение захватило ее целиком, будто вырвав сознание из тела и явив картину со стороны. Над ее телом склонилась незнакомая рыжеволосая девица, и, судя по произносимым ею речам, ничего хорошего это видение не сулило. Провидческий транс закончился так же быстро как и начался, видение угасло и вместе с ним исчезла и ясность сознания. Лежащая на полу Кловер глубоко вдохнула и закашлялась, одновременно схватившись обеими руками за болящую голову.
- Скажи... мне... Скажи, кто такая Присцилла, - еще толком не отдышавшись спросила она у Кристи, периодически срываясь на кашель, - Я видела ее... Она сказала, что вернулась.